3. Разоблачение факта пыток

Как указывают в своих показаниях узники тюрьмы, издевательства в Абу Грейб начались незадолго до Рамадана 2003 года, то есть в октябре месяце. Впрочем и до этого случаи избиений и иного жёсткого обращения с заключёнными были не редкостью. Весной и летом 2003 года правозащитные организации, пришедшие вместе с США в Ирак начали обращать внимание на применение силы оккупационными военнослужащими к военнопленным иракцам и задержанным лицам. Так большую известность приобрел инцидент с избиением заключённых на приемке в лагере Букка. В ноябре 2003 года Абдель Турки, назначенный американцами ответственным лицом по надзору за правами человека во временной администрации Ирака доложил Полу Брэмеру, главе гражданской администрации Ирака о многочисленных случаях пыток и жёсткого обращения с задержанными в тюрьме города Умм Каср, некоторых центрах по содержанию арестантов, и в Абу Грейб. Как позднее вспоминал Турки, никакого ответа не последовало. Что не помешало Брэмеру в 2004 году высказать «возмутительное негодование» по поводу обнародованных пыток.

Жестокое обращение с иракцами было уже нормой на тот момент, и встречалось на любой американской базе. Но то, что начиная с октября 2003 года стало происходить в Абу Грейб, превосходило всякое воображение и всякие представления о разумном.

И хотя весь остальной мир узнал о том, что творилось за стенами тюрьмы лишь весной 2004 года, жители Ирака знали обо всем гораздо раньше, причем зачастую в самых ужасающих подробностях. Способствовало этому то, что часть внешней охраны тюрьмы составляли нанятые для этого иракские полицейские, которые за разумное вознаграждение могли либо принести что-то внутрь тюрьмы для того или иного узника, или же передать весточку наружу. Именно этим путем и пользовались заключённые для того чтоб рассказать родным о ужасах, которые с ними происходят.

Второй источник утечки составляли люди, кому удавалось освободиться из Абу Грейб из-за явной недоказанности обвинений или же по иным причинам. Они делились с родными и друзьями о том, что видели, что слышали, и что пережили сами. И рассказы эти были настолько ужасны, что многие даже начали сомневаться в их достоверности. Так уже упомянутый нами шейх Карим Рашид аль-Джанаби сообщил, что поначалу его близкие не хотели верить ему, поскольку то, о чем он поведал, не укладывалось у них в голове. Ужасы американской демократии оказались такими, что смутили даже привыкших к саддамовскому тоталитаризму иракцев.

Таким образом, молва о происходящем в Абу Грейб пошла гулять в народе, причем известия распостранялись с огромной скоростью. Письма страдающих в тюрьме людей раздавались и зачитывались всем желающим, доходило дело даже до того, что их читали во время проповедей в мечетях, стремясь сподвигнуть народ на борьбу против оккупационного режима.

Одно такое письмо весной 2004 года едва ли не вызвало крупный народный бунт в Багдаде. Данный инцидент достаточно подробно описали рад иностранных корреспондентов, пребывающих в Ираке, в том числе и издание La Stampa.

Все началось с того, что по рукам начало ходить письмо, написанное одной из женщин-узниц. Его содержание повергало в шок любого человека. Заключенная просила напасть на тюрьму и убить их, всех узниц, ради Аллаха, потому что они не могут больше жить из-за перенесенного позора. «А если вы не можете этого сделать, ради любви Всевышнего, скажите об этом тому, кто может заступиться за нас или передать нам немного противозачаточных таблеток» — писала узница. Смысл этой фразы заключался в том, что женщины, заключенные в Абу Грейб, подвергались постоянному насилию со стороны американцев, а иногда и тюремщиков из числа иракцев-лоялистов, и многие из них оказывались беременными от своих насильников.

Нетрудно догадаться, какую злобу и ярость вызвало у иракцев это послание, и то, как издеваются над их женщинами. Копию письма распостраняли из рук в руки, его расклеивали по стенам, его можно было даже увидеть на стене самой тюрьмы. В одной из мечетей Багдада письмо зачитали во время проповеди, имам назвал это ужасной вестью, что потрясает совесть каждого мусульманина.

Совесть людей и в самом деле была очень сильно задета. Прихожане этой и других мечетей города, где так же распостранялось это послание, пылая гневом, вышли на улицы, образовав тем самым стихийные митинги. Безоружные люди, которые в большинстве своём были самыми обычными мирными жителями, забрасывали камнями военные конвои США, выкрикивали антиамериканские лозунги, кидались на военную технику. В некоторых районах города дело дошло даже до вооруженных засад.

Командование США объяснило эти случаи разрозненными выступлениями и инцидентами, которые, возможно, носят террористический характер, однако подлинные причины возмущения иракцев были оставлены без внимания, как и факты распространения писем до этого. Возможно, и сами руководители сил США не вполне понимали, что вообще происходит.

Данный инцидент с письмом женщины-узницы, как впоследствии оказалось, имело очень далекоидущие последствия, и одно из этих последствий заключалось в массивном обстреле тюрьмы Абу Грейб в апреле 2004 года, в результате которого погибли 22 охранника и заключённых, а ещё 51 получили различные ранения.

Возможно, что тогда американское командование в Багдаде, да ещё и многие из руководства ещё не знали, что в конце января было начало служебное расследование в отношении нескольких американских военнослужащих, по обвинению в «жестоком обращении с заключёнными в тюрьме Абу Грейб». А может и знали, но совершенно не догадывались, что именно вскроет это расследование, и к чему оно в итоге приведет.

Всему было виной банальное человеческое любопытство. В декабре 2004 года американский военнослужащий-резервист Джозеф Дарби, служивший в военной полиции, для каких-то собственных нужд одолжил у своего коллеги Чальза Грейнера компакт-диск. На диске, помимо всего прочего, были и фотографии. Некоторые из них были банальными снимками пейзажей Багдада и города Хилла, а вот все остальные оказались гораздо интереснее. Как сам позднее вспоминал Джозеф, увидев на фото голых людей, сложенных в какое-то подобие пирамиды, он посчитал это какими-то развлечениями военнослужащих США между собой, и он не сразу понял, что это — заключённые. Но другие снимки, гораздо более страшного характера, развеяли все его сомнения.

По словам Джозефа, он порядка трёх недель не знал, как поступить с этим открытием и что ему делать. Но в итоге он пришел к тому, что направился с этим диском и фотографиями на нем к командованию военной полицией. Там закономерно пришли в ужас и 13 января 2004 года в отношении 17 военнослужащих было возбуждено служебное расследование о злоупотреблениях.

Где-то в конце января-начале февраля о случившемся было известно уже в министерстве обороны США, и министр Дональд Рамсфелд доложил об этом президенту Джоржу Бушу-младшему. Официальное же заявление было выпущено 23 февраля 2004 года, согласно ему 17 военнослужащих, в числе которых командир батальона, командир роты и 13 рядовых военной полиции были отстранены от своих обязанностей на время расследования.

Командующий силами коалиции в Ираке Рикардо Санчес поручил вести расследование сообщения о пытках в Абу Грейб генерал-майору Антонио Тагуба, который проделал основательную работу, и представил свой доклад Санчесу в начале марта. Тогда с должности была снята и генерал Джэнис Карпински — за то, что она недостаточно хорошо следила за своими подчинёнными, и не проинструктировала их должным образом. 20 марта официальный представитель сил коалиции США сообщил, что по итогам предварительного расследования возбуждены уголовные дела в отношении шести военнослужащих. 9 апреля начались слушания по делу.

Все что озвучено выше — публиковалось в официальных сообщениях, и не было большой тайной, тем более что информацию смягчали настолько, насколько это вообще было возможно — речь шла о неких «злоупотреблениях», «превышении должностных полномочий», «выходках отдельных лиц», однако ничего не было сказано о подлинном масштабе происходящего в стенах Абу Грейб. Однако где-то примерно в начале-середине апреля телекомпания CBS раздобыла копию доклада генерал-майора Тагуба, вместе со всеми фотографиями и прилагающимися материалами. Об этом узнали власти США, и они как могли уговаривали репортёров притормозить с публикацией этих сведений — это была своего рода информационная бомба. Обстоятельства складывались не очень хорошо для американцев — разоблачение творящегося в Абу Грейб, утечка этого разоблачения в прессу совпало с началом масштабного народного восстания в Ираке — как раз в это время шла Первая битва за Эль-Фаллуджу, а в центральном и южном Ираке на бой поднялась Армия Махди Муктады ас-Садра. И в какое состояние придут иракские народные умы, когда они узнают ещё и о Абу Грейб — все боялись даже представить.

Впрочем опасения эти запоздали. О том, что происходит в Абу Грейб, иракцы узнали гораздо раньше, чем США, и в гораздо более ужасающих подробностях, чем те, что описывались в официальных сообщениях. Есть все основания полагать, что информация об американских издевательствах стала одной из причин апрельского бунта 2004 года, а так же резкого увеличения численности повстанческих группировок. Но об этом потом. Вероятно что США так же испытывали опасения за свою репутацию в глазах международной общественности, ведь очень трудно было не сопоставить события и Эль-Фаллудже и центральном Ираке с пыточной системой в Абу Грейб, и уже не получалось вину за иракские беспорядки полностью возложить на баасистов, террористов и религиозных фанатиков.

США и в самом деле оказались в очень незавидном положении — об расследовании узнали правозащитники, и начали активно интересоваться на сей счёт, были основания полагать, что помимо телекомпании CBS с материалами утечки ознакомились и другие информагенстства, в том числе и оппозиционно настроенные к правительству США, и они могли подать информацию уже в своей, куда более жёсткой трактовке. Вот и получалось, что с одной стороны лучше вообще не публиковать ничего, а с другой стороны — надо бы поскорее опубликовать свою, официальную версию, пока не появилось версий альтернативных. Но выбора не осталось, когда стало известно, что о ситуации в Абу Грейб оказался осведомлен знаменитый журналист Сеймур Херш, и он готовит публикацию в журнале Нью Йоркер. Надо было действовать на опережение.

И 28 апреля 2004 года в эфире CBS был опубликован репортаж о расследовании, в сопровождении некоторых фотографий истязаний узников (из числа самых безобидных) — и этот репортаж вскоре появился во всех мировых СМИ. Данная новость стала главной темой на ближайшие несколько недель. Сама информация, как уже говорилось, подавалась в очень смягченном виде, осторожно пересказывалось то, что представил в своём докладе генерал-майор Тагуба — происходящее было выходками отдельных садистов и лиц с нарушениями, неведомо каким образом просочившихся в силы США, и это единичное нарушение, а не систематическая практика. Так же во отправдание действий военнослужащих США был извлечен из мглы небытия так называемый эксперимент профессора Филиппа Зимбардо, проведенного в 70тых годах. В ходе этого опыта добровольцев разделили на «заключенных» и «охранников», и распределили между ними соответствующие роли. Спустя несколько дней «охранники» настолько вжились в роль, что начали бить и унижать «заключённых» (хотя им вначале это было строжайше запрещено), а «заключённые» стали тихими и покорными. Из этого Зимбардо сделал вывод, что сам факт власти над другими людьми даёт многим чувство собственного превосходства и безнаказанности, и следовательно — волю к реализации своих дурных наклонностей. Именно это, по мнению Зимбардо, и было причиной всего насилия, что происходит в тюрьмах.

Именно за этот стародавний эксперимент власти США и ухватилась, как за спасительную соломинку — дескать вот, подобное могло случится в совершенно любой тюрьме, в любой стране и в любой точке мира, вся проблема в сложившейся обстановке и отдельных впечатлительных и слишком неграмотных людях, а не в самой справедливой демократической системе. Словом то, что случилось в Абу Грейб — это выходки отдельных неадекватов, которые будут соответствующим образом наказаны.

Так же вина была возложена на руководство тюрьмы и на бригадного генерала Джэнис Карпински — за то, что они не ознакомили охранников с условиями Женевской конвенции касательно отношения к военнопленным и задержанным, и не провели курсов, как ее соблюдать. Что звучало крайне странно — как будто для понимания того, что людей нельзя избивать, унижать и насиловать нужны какие-то курсы или конвенции, или что насильственные методы и избиения людей являются чем -то незаконным.

Но — что же это были за неадекваты, которые были виновны во всем происходящем? Пришла пора представить их почтенной публике.

Сержант штаба Айвен Фредерик по прозвищу Чип был самым старшим по званию в этой группе, однако фактическим лидером являлся сержант Чарльз Грейнер. Что интересно, в прошлом они оба были тюремными охранниками, именно в силу этого их и определили в военную полицию и отправили проходить службу в Абу Грейб. Помимо них по делу проходили сержант Джавел Дэвис, сержанты Мишель Смит и Сантос Кордона, а так же Джереми Сивитс и Эрмин Круз. Что особенно интересно, среди самых активных участниц издевательств были и две женщины-военнослужащие — Линди Ингланд и Сабрина Хартман.

Все эти люди были резервистами, призванными в военную полицию. Родом из американской глубинки, не сильно образованные и склонные к разного рода вульгарным развлечениям они прекрасно годились на роль виноватых, тем более что в их вине сомнений особых не было — именно они фигурировали на всех фотографиях с издевательствами.

Казалось бы, дело закрыто и все ясно, осталось только наказать виновных. Однако во всем происходящем оставалось множество вопросов, да и даже в очень корректном докладе генерала Тагуба были моменты, наталкивающие на мысли, что не все так просто, как это пытаются официально преподнести США.

4.И грянул гром разоблачений.

Вопрос о том, насколько происходящее в Абу Грейб было именно самоуправством нижних чинов, и насколько об этом самоуправстве не были осведомлены чины высшие появился сразу же после выхода репортажа CBS. На тот момент общественность уже была в курсе того, что происходило в тюрьме Гуантанамо, где США применяли пытки к задержанным на основании якобы причастности к терроризму, однако же большинство задержанных были всего лишь подозреваемыми, которым так и не предъявили никаких обвинений. Да и далеко не все разделяли мнение что пытки допустимы даже по отношению к тем, кто действительно виновен в террористической деятельности.

Первой на этот счёт высказалась Джэнис Карпински. Бравая генеральша, по результатам расследования обвиненная в небрежности, заявила что она не была в курсе того, что происходит в блоке 1А тюрьмы Абу Грейб, поскольку этот блок находился в ведении военной разведки, проводившей допросы особо важных закоюченных. То и дело, как сообщает Карпински, в тюрьме появлялись военные специалисты по разведке даже из самих ЦРУ и Пентагона, часто они приходили под видом гражданских переводчиков или просто служащих, обычно их пребывание в тюрьме никак не фиксировалось, и у них были все полномочия проводить все необходимые действия с узниками и приходить в их камеры в любое время, и у Карпински не было никаких полномочий им препятствовать.

Увиденные фотографии потрясли генерала, она сказала что это достойно презрения, и знай она, что именно происходит в камерах на этих допросах, то отреагировала бы очень быстро. Но ее никто не ставил в известность. В это легко поверить, поскольку в ведении генерала Карпински находилась не только тюрьма Абу Грейб, но и все американские военные тюрьмы центрального Ирака, и потому она вполне могла что-то упустить из внимания, тем более если ее сознательно не ставили в известность. Но позднее генеральша сообщила, что некоторые методы из тех, что были запечатлены на фото, она видела и раньше, но не придала тому значение по причине имевшихся распоряжения от Рикардо Санчеса о применении к узникам некоторых мер воздействия. Но никто не говорил о том, что эти меры могут нарушить Женевскую конвенцию, этот вопрос даже не поднимался.

Далее Карпински сообщила, что в тюрьме присутствовали так же представители спецслужб Израиля. Один из таких вот гражданских сказал ей, что он хорошо знает арабский язык, но он не араб, а из Израиля. Позднее Минобороны Израиля опровергло это заявление, из понятных соображений, но тем не менее, оно представляется очень правдоподобным. В США во время войны в Ираке обнаружилась большая нехватка переводчиков с арабского, в то время как в Израиле арабский знают очень многие, особенно сотрудники местных спецслужб, регулярно имеющие дело с палестинцами. Могли ли США попросить помощи у союзников в этом вопросе? Это бы выглядело вполне закономерным. Так же закономерно выглядело и то, что в Израиле предпочли держаться подальше от скандальной истории с Абу Грейб.

Так же Карпински в подтверждение этому привела своё мнение о том, что по факту издевающихся над заключёнными было гораздо больше, чем те шесть человек, кому изначально предъявили обвинения. Так она указала на одну из фотографий, где не было видно лиц, но зато было видно 32 пары ботинок (т.е. 16 человек) участвующих в происходящем.

Мнение Джэнис Карпински сводилось к тому, что ее саму и ее подчинённых хотят сделать крайними во всей этой истории, после того как факт происходящего стал известен широкой публике, и тем самым вывести из под удара военную разведку, и тех из нее, кто были инициаторами издевательств. Практики разведчиков было решено выдать за произвол надзирателей. Не оправдывая действий своих подчинённых, она тем не менее утверждала что причина и корень зла — не они, они лишь самый низ пирамиды, которым решили пожертвовать ради сохранения ее вершины. И это значит, что даже с судом над охранниками Абу Грейб мучения заключенных не прекратятся.

Айвен Фредерик, один из обвиняемых, рассказывал, что у него поначалу возникли вопросы и удивление, когда он увидел унижения, избиения заключённых, и жестокое к ним обращение. Однако его успокоили, сказав что подобное — приказ военной разведки, чтоб сделать людей морально сломленными и более разговорчивыми. Одним из приказов, полученный им от военных разведчиков, касался условий содержания — заключённым запрещалось разговаривать, их голыми сажали на несколько дней в холодную камеру, где не было постелей, окон и туалета.

Так же Айвен упоминает людей из военной разведки в одном из своих писем к сестре, датированным 18 декабря 2003 года:

«Очень интересно наблюдать за тем, как они допрашивают этих людей. С некоторыми я подружился довольно близко. Обычно они не разрешают другим людям присутствовать на допросах, но так как им нравится, как я управляю тюрьмой, для меня они делают исключение… Наш метод, как заставить их расколоться, приносит очень высокие результаты. Обычно они раскалываются за считанные часы».

С письмами Айвена домой вышла крайне интересная история, заслуживающая внимания. Его мать и сестра оказались женщинами сообразительными, и то, о чем сын и брат писал из Ирака, встревожило их не на штуку. Потому они пожаловались в местные правоохранительные органы и военному командованию на то, что Айвена в Ираке заставляют исполнять явно противозаконные приказы. Но их обращение осталось без должного внимания.

Ещё один обвиняемый, Чарльз Грейнер, сначала пытался отпираться, а потом сказал, что все, что он делал — было по приказу людей из военной разведки. Заключенных, которых представляли как «опасных террористов» нужно было морально сломать перед допросом, чтоб он стал как можно более результативным. Вот Чарльз и старался в меру своих талантов — как указывают все свидетели, он был самым ярым и активным мучителем узников. За это Чарльза, как он сам о том говорил, неоднократно хвалили представители военной разведки как за хорошую работу.

То же самое говорила и Линди Ингланд — что она лишь выполняла приказы и рекомендации, полученные от военной разведки.

Военнослужащая Сабрина Харман говорила, что ей отдавались распоряжения о необходимости сломить моральный дух арестантов перед допросом и максимально ослабить их, и в целом работа военных полицейских в корпусе 1А заключалась в том, чтоб сделать жизнь заключенных в тюрьму людей как можно более ужасной. Особенно это касалось тех, кто ни в какую не соглашался давать какие-либо показания или сотрудничать с американцам. Но как и в случае с Айвеном Фредерком, она была из тех немногих, кто хотя бы смутно понимал, что происходит что-то неправильное. Об этом она писала домой мужу, что ей приходится выполнять приказы крайне странного характера, и делать это наравне со всеми. Как Сабрина утверждала позже, она боялась что её отказ участвовать в издательствах над узниками мог навлечь на нее гнев начальства и сослуживцев.

Сержант Джавел Дэвис показывал следующее — он сразу обратил внимание на то, что происходящее в корпусе 1А, мягко говоря, очень спорно с этической точки зрения, но получил ответ, что режим в этом корпусе отличается от всей остальной тюрьмы — якобы тут содержатся люди, виновные в особо тяжких преступлениях и терроризме, и в отличии от остальных корпусов, этот корпус находится в ведомстве военной разведки. По сути сам Дэвис был виновен лишь в одном эпизоде, наиболее мягким по сравнению с остальными — он наступил на руки и ноги некоторым узникам, замешанным в тюремном бунте. Так же он отсутствует и на фотоснимках.

При этом распоряжения от военной разведки касательно обращения с заключёнными и пыток по отношению к ним отдавались только в устном виде, и никогда — письменно, в силу этого даже если бы кто-то и захотел пожаловаться, то он не смог бы это сделать.

В расследовании генерала Тагуба содержится указание, что в тюрьме Абу Грейб с 19 ноября 2003 года была назначена руководящей 205 бригада военной разведки, под командованием полковника Томаса М. Паппаса, который так же осуществлял командование над тюрьмой Абу Грейб вплоть до 6 февраля 2004 года, пока не ушел на повышение. И хотя генерал Тагуба в своём докладе и представлял происходящее в Абу Грейб как личные злоупотребления отдельных людей, если сопоставить эту информацию с показаниями задержанных, то становится вполне ясно, кто была так называемая военная разведка, на которую они постоянно ссылались и от которой получали указания и одобрение к измывательствам.

Подтверждает показания обвиняемых и то, что в докладе Тагуба указывалось, что и военная полиция, и военные разведчики должны были обеспечить допросы заключённых и иные следственные действия — и, как мы видим, и обеспечили.

Однако предельную ясность во все эти вопросы внесли статьи из «The New Yorker», авторства знаменитого Сеймура Херша — того самого, попадание в чьи руки материалов расследования в Абу Грейб всех так напугало. И на это были причины.

В 1969 году из разоблачительной публикации Херша мир впервые широко узнал о чудовищной резне, учиненной военнослужащими США во вьетнамском Сонгми, в результате которой было убито 347 (по вьетнамским данным — 504) мирных жителя в возрасте от 0 до 82 лет! Американцы не щадили никого — ни стариков, ни младенцев. Удивительно (хотя ничего удивительного в этом нет), что за это зверство был осуждён только один человек — лейтенант Вильям Келли, и то после публикации в прессе, сделанной Хершем. Изначально его приговорили к пожизненному заключению, но потом в дело вмешалось министерство обороны, и фактически Келли отсидел за решеткой всего три с половиной года.

За репортаж о резне в Сонгми Сеймур Херш был в 1970 году удостоен Пулитцеровской премии, и это далеко не единственная журналистская награда, полученная им. Его считают одним из самых выдающихся авторов журналистских расследований в США.

Из своих источников Сеймур Херш получил информацию о том, что причина случившегося в Абу Грейб — не выходки охранников, нарушивших свои должностные полномочия. Ряд бывших и действующих сотрудников ЦРУ предоставили журналисту информацию, что в Абу Грейб действовала специальная программа Пентагона под кодовым названием «Патина», направленная на преследование и уничтожение террористов Аль Каиды, ранее отработанная в Афганистане и тюрьме Гуантанамо, и стоял за всей этой программой министр обороны США Дэвид Рамсфелд, и, по всей видимости, в курсе этой программы был и Джордж Буш-младший. Данная программа считалось секретной, потому что о ее существовании знало очень ограниченное количество людей.

Однако беседовавшие с Хершем ЦРУшники были очень недовольны как этой программой, так и самим Рамсфелдом и его помощником Стивеном Кэмбоуном, ответственным за исполнение всех предписанных действий. По их мнению, Рамсфелд руководствовался желанием оттеснить ЦРУ от секретных операций и передать их военной разведке, а Кэмбоун был вообще дилетант в разведывательных делах, зато большой профессионал в угождении вышестоящему начальству. Так же они отмечали, что в аппарате Рамсфелда очень много не совсем адекватных личностей, движимых откровенно исламофобскими настроениями, а таких ни за что нельзя допускать до подобных дел.

Далее недовольные црушники поведали, что данная программа вполне себе успешно функционировала в Афганистане, и потому ближе к осени ее решено было перенести в Ирак для борьбы с местными инсургентами, которые потихоньку начали давать о себе знать. Все сотрудники ЦРУ и прочих ведомств, беседовавшие с Хершем, в один голос утверждали, что именно повстанцы Ирака и были целью этой программы с пытками в тюрьме Абу Грейб, а не Саддам с его режимом, и не оружие массового поражения и его поиски…