У нас часто спрашивают — для чего террористы в 2014 году (и не только) рискнули установить свою власть путём захвата земель, подвергая себя уже очевидному риску?
А вот затем:
Установление контроля над территорией (большой, маленькой, частично или полно) является конечной целью любого инсургентского движения и партизанской войны. Цели могут быть разные — изгнание оккупантов, свержение правительства, установление своего государства и так далее. Именно на это и направлены все усилия. ИГ в этом плане не исключение.
Несмотря на то, что выживание и продолжение деятельности ИГ совершенно не зависит от того, владеет ли де-юре группировка какой-либо территорией или нет, вопрос захвата земель и установления там своей власти для них является вопросом крайне важным. Хотя бы потому, что позволяет им в полной мере реализовать себя как государство, показав свои административные и управленческие способности. А так же продемонстрировать наглядное опровержение многократно транслируемого мнения, что политическая и судебная система, основанная на принципах и установлениях Шариата устарела ещё где-то во времена средневековья и совершенно не подходит для современного мира — что является одним из самых важных аргументов в руках противников каких-либо политических устремлений исламистов разной степени радикальности.
В этом плане эксперимент удался. Шариатская система оказалась вполне практичной в современных условиях, а по отзывам многих лично столкнувшихся, даже более эффективной и простой для населения чем правительство Ирака. Немаловажно и то, что эта система не рухнула сама по себе, а была свергнута лишь усилиями извне, причём при многократном перевесе сил противника. Что может быть ещё одним доводом в пользу ее устойчивости и притягательности для политически активных мусульман далеко за пределами Ирака и Сирии. Как ни странно, но этот фактор может впоследствии стать большой проблемой для стран антитеррористической коалиции — как в таком случае убедительно объяснить ищущей приключений молодёжи, какой в их странах немало, что шариатская система плохая и устаревшая, а демократия (которая, между прочим старше шариатского правления лет так на тысячу) — современная, прогрессивная и передовая?
Так же контроль над территорией позволил террористам использовать имеющийся административный ресурс для организации собственных рядов и массового привлечения новых сторонников из числа местного населения. Что является одной из возможностей вернуть себе контроль над этой землей в будущем, если она окажется захваченной противником — большое число лоялистов, готовых помогать информацией, материалами и действиями «спящим ячейкам» и «отрядам Амнийя», а так же вводить в заблуждение правительственные силы безопасности. В данном случае, владение территорией позволяет создать структуры партизанского сопротивления на случай ее утраты, более легко и эффективно, чем если бы они были под управлением противника.
Так же следует отметить получения опыта управления и организаторской деятельности в больших и малых населенных пунктах с самым разнообразным населением, умения решать самые разные проблемы от экономических до бытовых — а без этих навыков ни о каком государственном строительстве и речи быть не может.
Так же ещё начиная со времён ИГИ, террористы сосредоточивали свои силы на создании собственных административных структур, в первую очередь судов, сбора налогов (закята) и выдачи социальной помощи нуждающимся, какие могли бы работать и в случае когда местность находится под их прямым управлением, и когда ее контролируют правительственные силы, вытесняя тем самым официальные органы режима Зелёной Зоны и подменяя их. Тем самым в течении времени создаются целые пласты населения, лояльного ИГ, какое в правительственные конторы и суды не обращаются (если только насильно не притащат за штаны), и решают свои дела при посредничестве должностных лиц «вилаийятов», назначенных руководством ИГ. Подобное в итоге приводит к созданию «государства в государстве», причём без всяких военных действий. Точнее, прямое завоевание помогает ИГ выйти из тени и начать править уже открыто.
Захват и приобретение финансовых ресурсов так же входит в число выгод полноправного управления. Помимо военных трофеев, так же можно расчитывать на доход от управления природными ресурсами, сельским хозяйством, торговыми путями и центрами, и так далее. Что позволило террористам не только покрывать текущие расходы, но и сделать большие запасы на будущее, а так же инвестировать в разные отрасли, для получения дополнительных доходов, расширения своего влияния и легального прикрытия для разнообразной деятельности.
Получение нового военного опыта. Бойцы ИГ после 2014 года смогли принять участие в большом количестве сражений с применением бронетехники, авиации, разных видов вооружений, что помогло приобрести знания и навыки, какие попросту невозможно добыть сидя в партизанском окопе где-нибудь в камышах в мухафазе Киркук. И пусть сейчас для террористов все закончилось не очень позитивно, у них есть возможность планировать свои действия и атаки с учетом своих новых познаний. В силу этого многие наблюдатели полагают что обладая навыком ведения полноформатных боевых действий, террористы стали гораздо более опасным противником, чем были семь лет назад.
Стоит так же упомянуть и возможность громко заявить о себе на весь мир — и чтоб бросить вызов врагам, и приобрести новых друзей. И даже не сколько о себе, сколько о своей идеологии — радикальном понимании политического Ислама, что решительно противостоит всей существующей мировой системе, а не стремящийся встроиться в нее на тех или иных условиях, как например Талибан, ХТАШ и так далее. Не захвати в 2013-2014 гг ИГ обширные пространства в Ираке и Сирии, мало кто бы знал о существовании такой группировки, кроме весьма небольшого количества осведомлённых людей.
Конечно у подобных действий есть и существенные минусы, самый весомый и наглядный из которых наблюдался в населенном пункте Багуз весной 2019 года. И в связи с этим у многих возникает вопрос — а не было ли ошибкой со стороны террористов вообще идти на захват земель? Сидели бы и дальше не высовываясь в уже упоминавшихся камышах в мухафазе Киркук…
Корректно ли называть такое ошибкой — вопрос не из простых. Как мы уже говорили в самом начале, захват территории это цель любого партизанского движения (для ИГ правда скорее инструмент реализации цели, но инструмент крайне важный) и такое движение будет использовать любую благоприятную возможность.
На момент 2013-2014 гг благоприятная возможность действительно имелась. В Ираке общее недовольство Нури аль-Малики, народный бунт против режима Зелёной Зоны в суннитских мухафазах, действующая власть казалась обреченной. В Сирии шла гражданская война, Башар Асад стремительно сдавал позиции, разобщённые группы оппозиции так же не выглядели как серьёзные конкуренты в борьбе за власть. В 2006 году, во время провозглашения Исламского Государства Ирак ситуация в суннитских мухафазах из-за действий инсургентов дошла до того, что силы США чувствовали себя в безопасности только на укреплённых базах, и по сути никто не мог помешать джихадистам устанавливать свою власть на местах. Для ИГ было логично воспользоваться такой возможностью.
Конечно, подобное решение можно ошибкой и назвать, учитывая что в будущем ИГ потеряли де-юре контроль над территорией в Ираке и Сирии, многие бойцы и их близкие погибли или попали в плен. Тем не менее, ни одно действие, каким бы хорошо продуманным оно не было, насколько бы не были благоприятны окружающие условия, не имеет 100% гарантии успеха, как впрочем и гарантии неудачи. С другой стороны, при всем превосходстве, антитеррористические силы (в лице США, западных стран, Ирана, России и так далее) это весьма хлипкое сооружение, участники которого ненавидят друг друга порой куда сильнее чем ИГ, и готовы конфликтовать между собой, даже не задумываясь лишний раз о том, что это может быть на руку террористам. В третьих, сколько бы не говорили про «разгром ИГ», ситуация скорее тупиковая — атаки продолжаются, США, Иран, Россия и их местные протеже ещё раз продемонстрировали свою неспособность окончательно победить ИГ и прекратить их заниматься терроризмом, так же и террористы не спешат переходить в наступление, пока у их местных врагов такие сильные покровители. И сколько будет таким образом эта ситуация балансировать, пока не подучит новое развитие — пока неизвестно.
Так же действия ИГ, какие мы наблюдаем сегодня, показывают что террористы извлекли уроки из событий 2014-2019. В Ираке, несмотря на возникновение уже новых благоприятных условий в виде протестов и смуты вокруг выборов, террористы не спешат переходить в наступление, предпочитая занимать выжидательную позицию и при случае подливать масла в огонь. Так же стало очевидным, что мировой джихад, как и мировая революция, не могут победить в отдельно взятой стране — если в условно ирако-сирийском регионе, достаточно небольшом, ИГ и проучилось смести усилиями нескольких крупных стран, то если организация распространится на множество континентов и земель, то нагрянуть в каждую из них всеми силами и «железным кулаком» будет для США весьма затруднительно, если не невозможно — они же не резиновые. Поэтому террористы сосредоточили усилия на распространении и экспансии за пределами своей исторической родины, в первую очередь в Африке и Афганистане. И сейчас антитеррористические силы находятся перед дилеммой — когда они ждут действий ИГ в Ираке и Сирии, что предпринимать в той же Африке, где идеи террористов внезапно приобрели популярность среди местного населения?
От стремления захватывать территории под свой контроль террористы не откажутся, но действовать они станут куда более хитро и расчетливо — и сразу на нескольких фронтах. Именно такая тенденция вырисовывается на данный момент.