Серия статей, написанных уважаемым коллегой для проекта Islamic Policy, имеющая ключевую важность для правильного понимания того, что происходит сейчас в Ираке и верной оценки обстановки.

Представляют они из себя большую ценность, потому как при вдумчивом их прочтении все глупые вопросы, наивные предположения и несбыточные мечтания отпадают сами собой.

От автора:

Обещанная статья, которая будет полезна спрашивающим. Все, что вы хотели узнать про основные аспекты партизанской войны, но боялись спросить. Внимательно прочитайте, подумайте и многие вопросы отпадут сами собой.

P.S. Цель статьи указать на стратегические цели, а не пояснять тактические приемы ведения боевых действий. Статья не является учебным пособием и никого ни к чему не побуждает

Шейх уль-Ислам ибн Таймийя, да окажет ему Аллах свою милость, считал, что регулярной армией, считается та которая получает жалованье из казны за то, что они обеспечивают безопасность людей, а мусульмане, при этом, удовлетворяются таким положением вещей и оставляют самостоятельную оборону, и в таком случае, эта армия причиняет мусульманам очень большой вред в этом мире и в Мире Следующем. Так происходит потому что из-за наличия регулярной армии мусульмане бросают свою обязанность сражаться за Ислам.

Таким образом, партизанские действия являются предпочтительным видом вооруженных формирований перед регулярной армией. Нынешние условия таковы, что именно посредством партизанских действий мусульмане осуществляют Джихад против технически и численно превосходящих сил правительственных армий арабских и прочих тагутов, поддерживаемых Америкой, Россией и Ираном.

На данный момент среди многих людей существует большое непонимание целей, средств и приемов ведущейся войны. Это приводит к неправильному истолкованию причин и следствий тех или иных действий муджахидов, в том числе чрезмерное заострение внимания на контроле территорий и прочей прикладной картографии. С целью внести некоторую ясность ниже будут разобраны некоторые особенности ведения боевых действий партизанскими формированиями.

Три фазы партизанской войны.

Полный цикл развития партизанской войны в стратегическом измерении состоит из трех сменяющих друг друга фаз: обороны (наступления противника); динамического равновесия борющихся сторон; стратегического наступления сил сопротивления. Важно подчеркнуть, что такая последовательность этих фаз обязательна и является краеугольным камнем методики партизанской войны.

Перескакивание или поспешное прохождение предыдущих фаз не допускается. Иллюзия неуязвимости, порожденная неспособностью регулярных войск противника разгромить относительно немногочисленные повстанческие силы, порой толкала последних на излишне активные наступательные действия, на неоправданное сосредоточение, на локализацию районов боевых действий. Именно тогда инсургенты повсюду несли самые тяжелые поражения (это касается любых партизан, не только мусульман). Чаще всего опасность забегания вперед возникала в тех случаях, когда внешние количественные признаки (рост числа бойцов, предшествующие боевые успехи, расширение контролируемых зон) они оценивали как признаки нового качественного состояния.

В случае появления суннитского сопротивления в Ираке стратегическая фаза наступления противника завершилась установлением колониального господства оккупантами и сотрудничающими с ними местными коллаборационистами из числа рафидитов и предателей-суннитов, позже сменившихся проиранской администрацией Малики/Абади.

Добившись военных целей (даже если и не велись реальные боевые действия, или они велись в отдаленном прошлом), оккупанты осваивают захваченную территорию, устанавливают контроль над тыловым пространством, создают свою военную, административную, политическую инфраструктуру, то есть тяготеют к мирному состоянию и, в отличие от инсургентов, склонны игнорировать прошлое. В то же время, с точки зрения инсургентов подобное положение вещей воспринимается как продолжение борьбы с оккупантами или марионеточным правительством, пользующимся поддержкой оккупантов. В данный период потенциал повстанчества (если он существовал на первой фазе и не иссяк к началу второй) преобразуется в реальные действия, и партизанская война начинается сразу со второй фазы, которая предстает как начальная.

Создание опорных баз и партизанских районов

На первом этапе главная задача инсургентов состоит в создании опорных баз и партизанских районов. Под опорными базами понимаются места временной дислокации штабов инсургентов, их боевых формирований и подразделений поддержки. Помимо жилья и складов, там оборудуются центры разработки операций, лагеря подготовки, устанав­ливаются средства связи, создаются пункты медицин­ской помощи и тылового обеспечения. Во избежание случайного обнаружения опорные базы устраивают­ся, как правило, в безлюдных местах. Однако с уче­том потребностей материального обеспечения места для опорных баз выбирают с таким расчетом, чтобы расстояние до ближайшего населенного пункта со­ставляло не более одного дневного перехода.

Так называемые партизанские районы — это тер­ритории двойного контроля, где инсургенты, выдвигаясь со своих опорных баз, осуществляют диверсии, засады, налеты, рейды и другие кратковре­менные, ограниченные по масштабам операции.

При рассмотрении особенностей партизанских войн до­вольно часто допускается переоценка влияния на них физико-географических условий. Несомненно, тактика таких войн выступает за то, чтобы при­рода взяла на себя часть задач борьбы с противником — чтобы горы, леса, болота и пустыни укрыли обороняющих­ся, ограничили ударные и маневренные возможности лучше технически оснащенного врага, чтобы жара пе­регревала моторы его машин, а мороз не давал им заводиться, чтобы песок, трясина или горные массивы позволяли иметь свободной от вражес­кого контроля часть территории. Но и партизаны, действуя в тех же условиях, не могут бес­конечно выжидать под покровительством природы и вынуждены покидать свои естественные убежища. Переоценка географического фактора и других мес­тных особенностей приводит к принципиально невер­ному выводу о том, что успешное ведение партизанской войны возможно лишь в особых условиях, которые якобы оказывают определяющее влияние на формы и способы ведения боевых дей­ствий. Партизанские вой­ны велись на всех континентах, но в разных условиях и со своими особенностями.

В частности, опорные базы не всегда и не во всех странах создавались в неприступных горах, непро­ходимых чащах или болотах. Если труднодоступных изолированных районов не имелось, то опорные базы располагались на равнинах, в озерной или речной ме­стности, в песках на открытой местности. При этом отсутствие благоприят­ных природных особенностей компенсировалось временным, сезонным, кочующим характером баз, соответствующими способами их ох­раны и обороны, отвлекающими действиями, инже­нерным оборудованием местности, варьированием интенсивности боевых действий в других частях театра военных действий.

Цель повстанцев заключается в том, чтобы созда­нием максимального числа опорных баз, установле­нием связи и взаимодействия между находящимися там отрядами, расширением зоны боевых действий постепенно локализовать регулярные войска против­ника в городах и на основных линиях коммуникаций. Соответственно, обнаружение и уничтожение опор­ных баз и складов является одной из главных задач противопов­станческих сил.

Характерные черты партизанской войны

Надо обратить внимание на такие важные черты партизанской войны как преднамеренное оставление территории, ведение не просто оборонительной, но и затяжной войны. Эти иррегулярные ( «неправильные») принципы резко отличаются от принципов военного искусства регулярных армий, основанном на формальном контроле территорий. Партизанские принципы базируются на ре­алистичной оценке сил противника и собственных воз­можностей, носят вынужденный характер, а следова­ние им обеспечивает главное условие достижения окончательной победы — сбережение и накопление оборонительного потенциала. Лишенные армии, тыла, оружия, оперативного пространства, коммуникаций и организационного единства, силы сопротивления больше всего нуждаются во времени, чтобы все это создать и противопоставить противнику, стремящему­ся к скорейшему упорядочению жизни в стране на своих условиях.

Весьма характерная черта повстанческого движе­ния заключается в том, что оно начинается сразу, как только созданы первые вооруженные отряды, неред­ко в составе всего несколько человек. Например, в Абха­зии, Карабахе, Приднестровье, Таджикистане, Новороссии, Сирии и Ираке первые отряды партизан насчитывали не более 20-40 чело­век, вооруженных легким стрелковым оружием (зачастую пистолетами и охотничьими ружьями). Спорадические, бессистемные и малоэффективные акции первых групп не имеют большого военного значения, не представляют собой реальной угрозы для против­ника и потому недооцениваются им.

Однако надо ясно понимать, что поначалу война ведется повстанцами не с целью разгрома противни­ка, не освобождения территории, а ради создания военной организации. Ведущий принцип во­енного строительства на этом этапе — иррегуляр­ность, то есть отказ от жестких организационных форм, от централизации управления, от регламента­ции способов действий, от унификации вооружения. И только конечным итогом военного строительства должно стать создание повстанческой армии регуляр­ного типа, которая будет способна нанести решающее поражение противнику на третьей фазе войны. Что­бы понять, каким образом эти две противоположные тенденции не только не подавляют одна другую, но и плодотворно сосуществуют на всем протяжении вой­ны, следует рассмотреть состав сил сопротивления на различных этапах.

Чаще всего начало актив­ного сопротивления связано с действиями одного или нескольких небольших вооруженных отрядов и со­зданием первых опорных баз. На этом начальном этапе осуществляется изучение топографических (рельеф, возможные укрытия, пути отхода) условий, налаживаются контакты с местным населе­нием, создается система разведки, оповещения и свя­зи, организуются каналы продовольственного и меди­цинского обеспечения, привлекаются новые бойцы, уничтожаются агенты врага, коллаборационис­ты и предатели.

Первые боевые вылазки напрямую связаны с ре­шением перечисленных задач, они осторожны и кратковременны. Главная цель — захват оружия, боеприпасов, средств связи, транспорта. Постепенно радиус действия увеличивается, растет и численность отря­дов, и эффективность их деятельности. Образуется партизанский район, примыкающий к опорной базе, освобожденный от правительственной армии. В этот период неуязвимость партизан обеспечивается не столько их боеспособно­стью, сколько условиями местности, чрезвычайной мобильностью в пределах района (поэтому данный этап называют «кочевым»), малочисленностью отрядов и характером их действий, преследующих главным образом цели материального обеспечения.

Со временем налеты становятся более часты­ми, дерзкими и решительными, инсургенты захватыва­ют все больше оружия, боеприпасов и другого воен­ного имущества, что позволяет им вооружать новых бойцов. Но и в дальнейшем переходы занимают боль­ше времени, чем собственно боевые действия. Если отдельный отряд сумеет подготовить и провести один крупный бой в месяц, это считается вполне приемлемым. По­добная интенсивность тем более приемлема потому, что таких отрядов множество, их число растет, а во­оруженные выступления, хотя и ограниченные по мас­штабу, охватывают значительные пространства.

Наконец, наступает момент, когда количествен­ный и качественный рост новой армии делает преде­лы первоначального района слишком тесным, и тогда снаряжается часть партизанских сил для оперативно­го освоения по той же схеме следующего района. Если врагу не уда­ется пресечь такую экспансию в своем стратеги­ческом тылу, то она продолжается дальше. Отбитого у противника, полученного контрабандой, закупленного за рубежом, поставленного из других стран оружия становится достаточно, чтобы обеспечить массовый характер партизанской армии, накопить запасы на тайных складах за преде­лами и внутри освоенных районов, приступить к воо­ружению поддерживающей части населения и созда­нию местных отрядов самообороны.

На этом этапе возникает тяга к регулярности. Она проявляется в форме выделения и обособления лучшей части партизанских сил, обеспечения ее лучшим оружием, комплектования наиболее подготов­ленными и опытными людьми. Данный про­цесс начинается и идет с самого низа — с мелких бое­вых групп. Хорошо проявившему себя бойцу доверяют наиболее эффективное оружие, а со временем и вся группа оказывается хорошо вооружена. Несколько таких групп объединяются в особые ударные отряды, способные решать большой объем сложных бо­евых задач. Им назначаются отдельные оперативные районы, но чаще они играют роль ударного резерва.

Тем временем вновь возникающие отряды продолжают пополнять партизанские группы ее личным составом и материальными средствами. То есть строительство регуляр­ной армии идет не методом отсечения менее эффективных формирований, а путем одновременного раз­вития обоих компонентов — вооруженных ополчений и тяготеющей к регулярности отборной части повстанческих сил. Такая военная система, ког­да одновременно создаются, существуют и действу­ют иррегулярные формирования мобильного типа для выполнения самых ответственных задач и чисто партизанские отряды, характерна для большин­ства малых войн.

При этом в строительстве партизанской армии ис­пользуется в основном принцип добровольного комплектования людьми. В некоторых слу­чаях меры принудительной мобилизации населения тоже применяются, однако они носят исключительный характер и не играют ведущей роли. Более того, от­ход от добровольности часто приносил обратные ре­зультаты и приводил к угасанию сопротивления.

Рас­пространенным явлением многих партизанских войн стало комплектование сил сопротивления за счет пленных и дезертиров (не­пременно на добровольной основе). Эти категории личного состава в новой армии нередко проявляли себя с самой лучшей стороны, а от­дельные их представители даже становились автори­тетными командирами. Успех такого способа комплектации предрешается главным образом целеу­стремленной политикой по подрыву морально-боево­го потенциала противника, проводимой как методами психологической войны, так и широкой практикой отпуска военнопленных из числа призывников. В случае межконфессиональной войны данная практика по понятным причинам невозможна.

Обеспечение оружием и работа тыла

Организационная разнородность сил сопротивле­ния дополняется разнородностью вооружения различ­ных отрядов. Все они в основном вооружены легким стрелковым и другим вооружением, которое бойцы в состоянии переносить на себе. Это как холодное оружие, устаревшие ручные и стан­ковые пулеметы, револьверы, пистолеты, пистолеты- пулеметы; это и современные ПЗРК, безоткатные орудия, миноме­ты и гранатометы. Естественно, стремясь к облада­нию оружием с наилучшими тактико-техническими характеристиками и более высокими поражающими свойствами, партизаны вынуждены сдерживать себя в этом стремлении, руководствуясь соображениями независимости от собственного вооружения и ос­нащения. Сложное мощное оружие коллективного пользования ограничивает маневренные возможности, принуждает к позиционным действиям, требует транс­портных средств и ремонтно-восстановительной базы, специальной длительной подготовки персонала, предполагает резкое утяжеление боекомплекта, обя­зывает создавать полноценный тыл и развитую сис­тему боевого обеспечения. Например, в самом начале афганской войны 1979 — 1989 годов моджахеды захватили у правительства некоторое количество артиллерии и танков, но очень скоро вынуждены были от них отка­заться. Подтверждается это и фактами чеченской вой­ны. Авиация Дудаева была уничтожена на зем­ле, так и не сумев взлететь. Большое количество танков, БМП, БТР, другого тяжелого вооружения, имевшегося у чеченских сепаратистов в начале боевых действий, уже к концу 1995 года было уничтожено российской армией, а иногда просто брошено за ненадобностью. Тем не менее, ситуативное и умелое применение захваченного или имеющегося тяжелого вооружения может принести большой ущерб противнику, особенно при оборонительных действиях. С развитием и укреплением партизанской армии возрастает как возможность, так и необходимость использования тяжелого вооружения.

Важно подчеркнуть, что основным источником во­оружения иррегулярной армии является ее противник. Важно потому, что знание этого принципа дает воз­можность понять логику военных действий инсургентов, одной из главных боевых задач которых (а в ходе на­копления сил основной задачей) является захват средств ведения войны. Их акции считаются неэффек­тивными, если в результате нет приращения количе­ства оружия и боеприпасов. Этим же объясняется стремление вооружаться теми образцами и типами оружия, которые состоят на вооружении противника. При отсутствии поддержки от иносторанных государств постепенно происходит унификация вооружения партизан и правительственной армии, так как инсургентам легче восполнять боезапас путем нападений на склады и транспортные колонны армии. Свою роль в вооружении партизанских групп играет черный рынок вооружений, в том числе продажа оружия коррумпированными представителями тыла правительственной армии.

Кроме того, поддерживая вооруженную оппозицию внешние силы нередко поставляют ей оружие, аналогичное имеюще­муся у правительственных войск. В случае войны в Сирии группировки сахаватов получают такое оружие в основном из стран Восточной Европы (транзитом через Саудовскую Аравию и прочие монархии Залива), где сохранились заводы по производству вооружения советского типа. В дальнейшем это оружие расползается по региону в результате прямых захватов или махинаций с продажей этого вооружения лидерами группировок сахаватов. Чаще всего применяется комбинированный способ добывания оружия, что превращает зону конфликта в арсенал разнообразных его образцов — от реликтов прежних эпох до новейших моделей.

Структура и функционирование партизанского тыла

Общепринято, что тыл суще­ствует лишь при наличии фронта, при выстраивании всей армии лицом к врагу, при ее делении на боевые и не боевые компоненты и максимальном подтягива­нии первых к рубежам соприкосновения с противни­ком. Также, что в современных армиях доля управленческих, обеспечивающих, обслуживающих и других вспомогательных подразделений непрерывно растет, и вследствие этого центр тяжести постепенно перемещается назад, от передовых позиций в сторо­ну тыла.

Данный аспект верен для противостояния двух регулярных армий (например, армии США и армии Ирака при Саддаме), но ошибочен для понимания логики партизанской войны.

В партизанской войне нет фронта как рубежа противо­борства, но есть повсеместная борьба, очаги которой внезапно возникают и исчезают на обширных пространствах, одновременно вмещающих всех прямых участников конфликта. Нет постоянных операцион­ных направлений и устойчивых векторов приложения усилий, но есть множественные удары во всех направ­лениях и всегда в сторону противника и его объектов. Нет тыла как зоны относительной безопасности за спиной собственных войск, но есть операционная (она же тыловая) зона за спиной противника, превращаю­щаяся в ходе войны из тыла в зону повышенной опас­ности.

Инсургенты ведут непрерывную борьбу за то, что­бы тыл врага (включая и войсковой) был в то же время их тылом. При этом главным принципом формирова­ния тыла для них всегда остается принцип самообес­печения, а принципом функционирования — действие двух потоков движения материальных средств: от на­селения к бойцам и обратно. Создание опорных баз позволяет перейти к материальному производству, и они, расширяясь, сливаются в обширные районы рас­положения как боевых элементов, так и сельскохозяй­ственных угодий, медицинских и образовательных учреждений, всевозможных мастерских, складов и тому подобные элементы инфраструктуры. Благодаря этому примыкающий к опорной базе рай­он становится объектом социальной поддержки насе­ления, и определенная часть боевых операций может проводиться с задачей распределения среди местных жителей продовольствия, одежды и прочих необходи­мых товаров. Соответственно, война все больше политизирует­ся, ведется в том числе для привлечения на свою сторону насе­ления, а силы инсургентов трансформируются из чисто военной организации в военно-политическую. Вот почему боевые действия предпринимаются не только там, где они целесообразны с военной точки зрения, но и там, где это политически важно.

Разгром одной опорной базы (как и взятие опорного населенного пункта, пусть и важного) вовсе не означает разрушение тыла, так как освоившие метод самообеспечения, действующие в своей стране и поддерживаемые населением (хотя бы частью его) бойцы легко могут перебазироваться, начать «кочевую» жизнь, а местные бойцы могут слиться с местным населением для создания спящих ячеек или для разведывательно-диверсионных целей. Более того, как показывает опыт, даже разгром всей сис­темы опорных баз не обязательно приводит к окон­чанию войны. Всегда остается возможность страте­гического перебазирования боевых отрядов и групп (включая поддерживающее их население), эвакуации их за границу или перевода войны в начальную или предыдущую фазу (что и произошло после потери городов и ухода в пустыню). Высокая степень зависимости от тыла имеет место только в тех случаях, когда основные источники обес­печения находятся за границей, что в условиях Сирии особенно актуально для протурецких группировок (откуда их ожесточенная борьба за пограничные переходы и контроль границы с Турцией). При этом очевидно, что данные группы являются иностранными прокси-армиями.

Партизанская тактика и динамическое равновесие сил

Говоря об оборонительном характере войны в це­лом, следует отметить активно-наступательный характер военных действий, предпринимаемых инсургентами против превосходящих сил противника. На первый взгляд подобные действия на­ходятся в формальном противоречии с важнейшим принципом — максимальным рассредоточением и сбе­режением собственных сил. Но это лишь на первый взгляд. Тактика партизанских действий в Ираке сводится к действиям небольших по численности отрядов (10-15 человек и более), осуществлявших стремительные на­падения (савля) на небольшие гарнизоны войск, командные пункты и узлы связи, склады, колонны машин, отдель­ные группы военных и посты охранения, а также на слабо охраняемые и удаленные административные и эко­номические объекты. В случае необходимости при решении сложных задач группы и отряды объединя­ются в более крупные формирования. В этих условиях тактика действий приближается к действиям регуляр­ных войск.

Боевые действия характеризуются следующими общими особенностями: устремлением к достижению внезапности (особенно ночью); взвешен­ным учетом соотношения сил и средств, условий об­становки; всесторонней подготовкой боевых действий; широким применением засад, минированием местно­сти, созданием искусственных заграждений путем подрыва дорог, мостов, плотин, тоннелей, хорошо организованной разведкой с использованием различ­ных источников получения данных (населения, а так­же получением сведений от сотрудничающих за деньги или в обмен на личную безопасность военных, полицейских, сотрудников госучреждений); про­ведением диверсионных акций на дорогах по срыву перевозок, а также нападением на посты, хозяйственные и военные объекты.

Данная характеристика в своих главных элементах универсальна и пригодна для любой страны и местности.

Развитие опорных баз и расширение партизанских районов, все более частые и дерзкие выступления партизан приближают момент, когда борьба с ними становится главной и неотложной задачей оккупаци­онной или правительственной армии, а противоборство иррегулярных и регулярных войск— основным содер­жанием войны. Чем активнее и успешнее действу­ют партизаны на предыдущей фазе, тем масштабнее и ожесточенней выступают против них группировки противника, устремляющие свои главные усилия на скорейший выход к опорным базам и на их захват сосредоточенными ударами.

В условиях неравенства сил и средств оборона баз осуществляется, как правило, не организацией отпо­ра на фиксированных рубежах и подготовленных на дальних подступах позициях, а методом так называ­емого центростремительного отступления. Выше ука­зывалось, что рассредоточенные партизанские груп­пы, действующие на удалении от опорных баз, заняты в основном решением задач самообеспе­чения и обозначения своего присутствия, для чего осуществляют диверсии, засады, налеты и передис­локации. Их небольшая численность — не только сла­бость, но и необходимое условие (вместе с высочай­шей подвижностью) для выживания. Переход же противника из относительно статичного положения в динамику решительных противопартизанских операций обязывает и самих партизан действовать сообраз­но ситуации, в частности, порознь и всем вместе уст­ремляться за наступающей группировкой регулярных войск.

Неизменно действуя на флангах, в тылу и даже в промежутках войск наступающих, партизаны увеличивают свою активность по мере приближения противника к опорной базе. В результате их естественного сосре­доточения повышается сила и эффективность прово­димых ими операций, направленных на изнурение противника, снижение темпов его наступления, изме­нение запланированных направлений ударов. Множе­ственные налеты, беспокоящие и отвлекающие дей­ствия, засады, завалы на дорогах, их минирование или заблаговременное разрушение, различного рода ди­версии служат единственной цели — путем изнуре­ния и дезорганизации, втягивания в мелкоочаговые стычки, срыва подвоза материальных средств пони­зить боеспособность противника, принудить его отка­заться от продолжения операции и уйти из партизан­ского района в места прежней дислокации.

Если такая цель достигается, то начинается обрат­ный процесс рассредоточения, нового «расползания» партизанской войны, преследования отходящих войск, уже уставших, деморализованных самим фактом про­вала операции, истративших боезапас, потерявших многих убитыми, ранеными и больными.

Вся борьба партизан подчинена достижению целесообразности во всех действиях. На­ходясь большую часть времени в режиме выживания, сохранения собственных сил, находясь в сильной зависимости от противника (от его действий, его запасов), но неизмеримо более свободные, чем он, в выборе форм и способов действий, они часто при­меняют методы, которые ассиметричны методам про­тивника. Они бесконечно изобретательны в приемах ухода из-под ударов, в достижении внезапности, ини­циативы и свободы действий, в навязывании выгодных только им условий, в нешаблонности и неповторяемости предпринимаемых шагов, в маскировке и сокры­тии своих истинных намерений.

Постоянная индивидуальная и коллективная имп­ровизация, достигаемая благодаря отсутствию чрез­мерного нормирования деятельности отрядов со стороны руководящего центра, свобода в принятии решений и определения способов их выполнения возводят партизанскую войну в сте­пень подлинного искусства, гнушающегося серийных поделок и всякий раз удивляющего противника уни­кальными находками. Война активно развивает твор­ческие начала личности рядового бойца и командира, вынужденных быть в постоянном поиске. в отличие от застывших ме­тодов классической войны партизаны в каждый мо­мент изобретают свою собственную тактику и этим постоянно застают противника врасплох.

Так, если противник наступает, они отступают; если он остановился, они тревожат; и они переходят в наступление, когда противник начал отход. Предпочтительные объекты и цели их атак — самые сла­бые, уязвимые элементы неприятельских группировок. В первую очередь, это склады, блок-посты, транспор­тные колонны, ремонтные базы и тому подобные объекты. Партизаны при­ступают к решительным действиям только тогда, ког­да уверены в победе, всячески воздерживаются от боя, если возможность достижения успеха вызывает сомне­ние.

Инсургенты отвергают саму идею поля боя как про­странства, естественно удобного или приспособленно­го для расположения и боевых действий войск. Вся­чески избегая фиксированных рубежей и позиций, они мастерски пользуются естественными укрытиями. Партизанские отряды не стремятся к общевойсковому бою, не пытаются и не могут достичь превосходства в количестве, качестве и разнообразии вооружения, но сосредоточены на эффективном и экономичном ис­пользовании имеющегося. Их усилия и применяемые тактические приемы направлены на то, чтобы избе­жать противоборства живой силы с техникой, пере­вести его в плоскость схватки живых людей. Именно в ней партизаны, в большинстве своем не имеющие профессиональной военной подготовки, раз за разом повсеместно обнаруживают свое превосходство над профессиональными военными. Дело в наличии мотивации перед которой отступают численность и техническое превосходство врага.

И против крупных группировок противника, и против его артиллерии, танков, авиации партизаны применяют набор одних и тех же приемов. Это рассредоточение до уровня мелких подразделений (иногда даже до уровня одиночных бойцов), максимально возможное сближение с противником (захват за пояс), стремительность передви­жений, внезапность начала и окончания боевых дей­ствий, непрерывная маскировка и дезинформация, наибольшая активность в темное время суток, исполь­зование защитных свойств местности и климатичес­ких особенностей. Инсургенты атакуют в самые невы­годные для противника моменты, например, во время отдыха, при возвращении его в лагерь (когда бдительность ослаблена) и так далее.

Находясь в состоянии фактического окружения на стратегическом уровне (то есть по отношению к главным группировкам и гарнизонам противника), инсургенты стремятся достичь численного превосходства на мес­тах. Они используют любую возможность для окру­жения отдельных подразделений регулярной армии, осады гарнизонов. Тем самым они вынуждают против­ника перенацеливать главные силы на решение задач охранения, дозорной службы, частные рейдово-поисковые операции. При этом кольца окружения являют­ся небольшими, а сами боевые действия носят крат­ковременный характер. Однако бой с окруженным противником может длиться и несколько дней, если тот оказался в отрыве от своих основных сил, не по­лучает подкреплений и находится в ослабленном со­стоянии.

На этой стадии партизаны зачастую стараются все вре­мя находиться рядом с противником, на дистанции действительного огня имеющегося у них оружия. Как правило, расстояние между сторонами сохраняется в пределах 800 — 1000 метров днем и значительно сокра­щается ночью. Оно выдерживается при любых перемещениях, словно невидимая нить неразрыв­но связывает противников, зеркально повторяющих движения друг друга. При этом партизаны, взяв на себя роль «ведомого», действуют по известной уже схеме: отступают, когда противник наступает, и на­ступают, когда он отходит. Не разрывая тактическое и огневое давление, они применяют этот прием тогда, когда боевые действия ведутся на достаточном удалении от жизненно важных для них центров и имеется резерв территории для маневра.

Пространственные ограничения затруд­няют применение данного метода, но не исключают. Цель заклю­чается в том, чтобы разменять территорию на лю­дей, то есть нанести противнику урон в живой силе за счет временного оставления территории и сбере­жения собственных сил.

Засады

Наибольших успехов инсургенты достигают в устройстве засад. Партизанская война в целом и есть не что иное, как ловушка, засада в масштабах всей страны. По своему целевому предназначению засады устраивают­ся на сдерживание, поражение и уничтожение. Выбор определенного вида засады находится в строгой зави­симости от боевой обстановки, соотношения сил, ус­ловий местности и других факторов. Например, для засады на сдерживание, целью которой является вре­менная остановка продвижения противника, измене­ние направления его удара, преждевременное развер­тывание в боевой порядок требуется значительно меньше сил, чем для засады на поражение, организуемой ради вывода из строя живой силы и техники, пополнения собственных запасов. Так, если для сдер­живания в течение нескольких часов целой роты как правило дос­таточно одного взвода, то эффективное поражение (а тем более уничтожение) обеспечивается примерно равными с противником силами.

В зависимости от места, применяемого боевого порядка и способа действий засады подразделяются на встречные, параллельные и круговые. Встречная засада, обычно неподвижная, устраивается на маршру­те выдвижения значительных сил противника с целью его сковывания или поражения авангардных подраз­делений. Часто она применяется и против изолирован­ных подразделений, патрулей, транспортных средств. Место засады оборудуется заблаговременно, готовят­ся запасные позиции, намечаются пути отхода. В зависимости от намеченных способов решения боевой задачи засадный отряд может подразделяться на не­сколько групп различного боевого предназначения: отвлекающую, сковывающую, ударную, захвата и другие. Особенно широко встречная засада применя­ется против выдвигающихся подразделений усиления и резервов. Для принуждения их к выдвижению пар­тизаны предпринимают демонстрационную осаду ка­кого-либо гарнизона, имитируя начало крупной опе­рации с решительными целями, или осуществляют другие акции, вынуждающие противника в спешном порядке (а потому недостаточно организованно) фор­мировать и высылать усиление. Провоцирующие дей­ствия партизан обычно прекращаются, как только выдвигающаяся группировка попадает в подготовлен­ную засаду.

Параллельная засада отличается от встречной в основном тем, что объектами внезапных нападений партизан, неотступно следующих за противником вдоль оси его движения, становятся боевое охранение, тыловые и боковые походные заставы, разведгруппы.

Особого умения требует круговая засада. В этом случае подразделения партизан (три и более) в ожидании выдвигающегося противника располагают­ся по периметру заранее избранного района. Первое из них после открытия флангового огня и завязки боя отходит, увлекая за собой преследование и развора­чивая на себя фронт атаки противника. Подобным же образом действуют и другие подразделения, последо­вательно вступая в бой и вынуждая тем самым про­тивника наступать по кругу. При определенных ус­ловиях такую засаду удается перевести в засаду на уничтожение, так как противник теряет управление и попадает под кинжальный огонь со всех направле­ний.

Действуя из засады, партизаны по своему усмот­рению варьируют интенсивность боя. Избегая атако­вать сумевшие перейти к организованной обороне подразделения, они могут в разгар боя неожи­данно прекратить огонь и начать отход. При этом преднамеренное отступление рассматривается инсургентами как один из лучших способов сохранения за собой инициативы. Считается, что запоздание с на­чалом отступления хуже, чем преждевременный от­ход. В соответствии с принципом сбережения сил и средств бойцы партизанских формирований, как пра­вило, ведут огонь одиночными выстрелами или короткими очередями. По этому признаку они, в частности, определяют местоположение друг друга в сложной динамике боя. Бойцы армейских формирований, если они недостаточно обучены, в условиях засады начинают паниковать и стреляют длинными неприцельными очередями. Данный вид огня может принести пользу только на коротких дистанциях, тогда как вероятность попадания на средних и дальних дистанциях крайне мала. Дисциплинированный одиночный огонь или огонь короткими очередями значительно более точен и требует меньшего расхода боеприпасов.

Даже вполне сознавая сильные и слабые стороны партизанских сил, противник всякий раз оказывается неподготовленным к конкретным боевым эпизодам. В качестве примера можно указать на тактическую ло­вушку, которую партизаны с неизменным успехом применяют повсюду в различных вариантах. Откры­вая огонь меньшей частью своих сил по движущейся колонне противника, они вынуждают его спешивать­ся под прикрытие своих машин на ту сторону дороги, откуда огонь не ведется. Но именно там расположе­ны главные силы и огневые средства инсургентов, кото­рые кинжальным огнем наносят основное поражение. Противник не имеет возможности сразу установить расположение огневых точек и живой силы, решить какими силами и в каком порядке нужно наносить им поражение. А того времени, которое необходимо для организации боя, партизанам обычно достаточно, что­бы из него выйти. Вот почему этот прием раз за ра­зом воспроизводится.

Стратегическое наступление инсургентов

Заключительная фаза партизанской войны характеризу­ется маневренными действиями сторон на большой территории. Признаками достижения этой фазы явля­ются: способность партизанских формирований на каждый удар отвечать контрударом; проведение мас­штабных и результативных операций по планам, мало зависящим от действий противника; приближение этих операций к его главным военным или экономическим центрам; установление устойчивого контроля над об­ширными зонами. Стратегическое наступление по многим операционным направлениям в сторону горо­дов, крупных гарнизонов, полевых группировок войск, завершается, как правило, их блокированием и выхо­дом главных партизанских сил к крупным городам. Партизанс­кая армия сосредоточенными массами выходит из сво­их баз, из городского подполья, активизируются спящие ячейки, что создает численный перевес на большинстве участков боевых действий.

Однако и на этом этапе войны действует принцип достижения победы путем накопления мел­ких успехов: никаких генеральных сражений, «после­дних штурмов», «полного разгрома» противника. Исключением может мтать только исключительная важность проведения операции в психологическом отношении. Для примера можно привести наступательную операцию «Тет», проведенную армией Северного Вьетнама и силами Вьетконга против армии США и их южновьетнамских союзников. Потерпев поражение в военном отношении вьетконговцы тем не менее одержали крупную психологическую победу благодаря американским СМИ, делавшим репортажи с места боев. Эти репортажи произвели большой удар по психологическому состоянию американской общественности и политикам, что привело к падению решимости американцев вести ойну до победного конца. В 1975 года американцы эвакуировались из Вьетнама и Сайгон (столица южного Вьетнама) пала.

Но в целом правительственная регулярная армия, даже если терпит ряд поражений тактического уровня, обычно сохраняет свою организационную устойчивость, мате­риально-техническое превосходство, способность продолжать боевые действия и одерживать победы (в случае с Ираком и Сирией, в том числе за счет включения в боевые действия ополчений шиитских групп, у которых высокая мотивация к ведению войны). Именно поэтому силы инсургентов должны продолжать воевать «не по правилам». Они по прежнему должны прибегать к обходам и охватам, избегать позиционных действий, не концентрироваться перед фронтом главных сил противника, не пыта­ются «проламывать» его оборону, не обмениваются с ним прямолинейными ударами на фиксированных ру­бежах. И хотя параметры частных боевых эпизодов значительно возрастают, общий рисунок военных действий, приобретая более четкий контур, по существу меняется мало.

Проявившиеся масштабы сил инсургентов, их боевые возможности убедительно показывают коман­дованию противника, что быстро и надежно подавить партизан нельзя, что воевать приходится не с «бандформированиями», и не с наемниками, завербованны­ми спецслужбами другого государства, а с народом (пусть и при некоторой поддержке иностранных добровольцев). Сохранение боеспособности и наличие материальных средств для продолжения войны уже не является дос­таточным условием для того, чтобы рассчитывать на победу. Сопротивление ок­купантам и их марионеткам ширится, становится общим делом. В этих условиях сторонниками инсургентов становится большинство населения. Борьба может продолжаться 10, 20 и более лет. Ни одна со­временная регулярная армия на столь длительное на­пряжение не способна.

Длительная партизанская война, не обладая в большинстве случаев достаточным потенциалом для слома государственной конструкции противника, рано или поздно вызывает такую ее коррозию и усталость, что от нее остается лишь недееспособная оболочка. В подобных войнах победа наступает зачастую неожиданно. Последним актом войны часто оказываются события, свидетель­ствующие о параличе государственных институтов: всеобщая забастовка, капитуляция (или переход на сторону партизан) значительной части правительственных войск, массовое бегство из стра­ны сторонников правящего режима, восстание насе­ления в крупных городах.

Вместе с тем, в условиях активной поддержки извне правящих режимов в Багдаде и Дамаске, ожидать быстрой и скорой победы не следует. Пройдет длительное время прежде чем может наступить успех, но побеждают не более богатые или сильные, а те, которые готовы идти до конца, те у кого прочнее мотивация и сильнее вера.

Мобилизация в партизанской войне

При ретроспективном рассмотрении захвативших власть повстанческих движений ( «Движение 26 июля» на Кубе) или хотя бы развернувшихся в масштабную военно-политическую силу (крестьянские движения в Германии 16 века, в том числе Крестьянская война под предводительством Томаса Мюнцера; Пугачёвщина в России в 18 столетии) мы обнаруживаем, что эти силы начинались с небольшого количества людей, постепенно разрастаясь как снежный ком в благоприятных для них окружающих условиях. На первом съезде РСДРП в 1898 году в Минске присутствовало 9 человек, а уже в 1922 году коммунистическое движение победно завершало гражданскую войну, имея в своих рядах миллионы сторонников. На первом съезде коммунистической партии Китая в 1921 году присутствовало 13 человек. В 1949 году коммунисты во главе с Мао Цзе Дуном захватили весь Китай. В 1919 году, когда Гитлер вступил в НСДАП, члены партии вместе с сочувствующими целиком помещались в мюнхенской пивной, а в 1933 году национал-социалисты захватили власть в Германии. Со считанных людей начинался Талибан в 1994 году, к 2000 году завоевавший практически весь Афганистан за исключением ряда областей. ИГ тоже начиналось с 17 человек в 2003 году. Примеров можно привести еще очень много.

Отношение населения к международным воинским контингентам на землях мусульман

Не все жители оккупированных стран ввязываются в партизанскую войну в оккупантами. В любой стране появляются коллаборационисты и мусульманские страны здесь не являются исключением.

— Положительное либо нейтрально положительное отношение к оккупантам проявляют в первую очередь гражданские и военные функционеры марионеточного государства, представители наиболее материально обеспеченных слоев населения, проживающих преимущественно в городах. Эти люди занимаются активной торгово-промышленной деятельностью (часто связанной с международным рынком), заинтересованы в военно-политической стабилизации страны, ее интеграции в мировое сообщество, наиболее полно пользуются благами современной цивилизации к которым они уже привыкли и хотят еще большего статусного потребления (что зачастую связано с их внутренним чувством неполноценности по отношению к элитам государства-сюзерена и западной культуре). Идеологически убежденных союзников оккупантов и приверженцев «демократии» меньшинство. Основная масса местных элит выступает не столько за Запад и его союзников, сколько против джихадистов, которые в случае прихода к власти представляют огромную опасность для этих коллаборационистов. По этой причине местные компрадорские элиты желают уничтожения инсургентов может быть даже больше, чем США, которые всегда могут отступить за океан.

— Враждебное отношение к оккупантам наблюдается в среде более бедного и бесправного населения, среди которых больше сельских жителей и представителей городских низов.

— Оппозиционные обеим сторонам конфликта. Основная масса населения. Простые мирные жители, с совершенно обычным обывательским набором потребностей, стремящиеся договариваться со всеми и приспосабливаться ко всему ради выживания. Являются заложниками противостояния и гибнут и разоряются как от действий правительства и его иностранных союзников, так и от джихадистских групп, в результате чего часто ненавидят и тех, и других.

Общее соотношение кластеров населения по самым приблизительны данным выглядит так:

— Позитивное/нейтральное — 20%

— Негативное/враждебное- 20%

— Негативное отношение к обеим сторонам конфликта ~ 60%

Каждая из сторон стремится привлечь на свою сторону колеблющихся из числа самой большой группы — мирных обывателей. Тем не менее, инсургентам нельзя идти на поводу у масс и народа, так как это ведет в перспективе к негативным последствиям. Основная цель это защита морального закона, основанного на Шариате. Остальные цели должны быть вторичны и отталкиваться от главной цели.

C этим разобрались. Теперь о внешнем факторе. Вмешательство уже правящих политических элит с большими административными, финансовыми, военными и прочими ресурсами, может резко усилить повстанческое движение, либо наоборот, способствовать его поражению в самом начале. Практически никогда противостояния внутри страны не обходятся без внешних вмешательств за/против повстанцев. В силу этого люди часто склонны абсолютизировать внимание на внешнем факторе и наоборот, преуменьшать значение ситуации на месте. Это в корне не верный подход, искажающий восприятие реальности. Поэтому целенаправленно сосредоточимся на внутренних факторах развития повстанческих движений в обществах, дабы показать их значение.

Этапы развития партизанской войны

Томас Чаттем, американский ветеран войны во Вьетнаме выделил 4 этапа развития гражданской/повстанческой войны:

• Основополагающий, когда закладываются предпосылки конфликта. Кровь ещё не льётся, но уже происходит разделение социума на кластеры с непримиримыми противоречиями.
• Террористический, когда повстанческие силы действуют предельно малыми боевыми группами, имеющими цель осуществления индивидуального террора против правительственных деятелей, лоялистских активистов, а также дестабилизации обстановки в стране, дабы расшатать устои государственной власти.
• Партизанский. Герилья, ведущая вооружённую борьбу отрядами в несколько десятков и даже сотен бойцов (объединённых прежде всего неформальными, личными связями и скреплённых авторитетом командиров, а также объединенных одной идеей) в виде боестолкновений против правительственных войск, полиции, спецслужб, проправительственных милиций и в наиболее благоприятных обстоятельствах способные осуществлять общевойсковые операции против своего врага.
• Общевойсковой. В этом случае повстанческие отряды, опираясь на поддержку широких слоёв населения, их экономические ресурсы, захваченные значительные территории сливаются в полноценные армии, обретающие соответствующие структуры и характер внутренних взаимоотношений.

Как развитие гражданских войн, так и развитие освободительных движений против иностранных интервентов развиваются по этой схеме, отличаясь лишь отдельными деталями.

… и четыре волны.

И вот здесь, разбирая структуру повстанческих движений, мы переходим непосредственно к людям, которые являются основой движения и его главным двигателем. Этих людей, ввиду их свойств, разделим на четыре волны мобилизации в войне:

1-я волна. Люди, которые инициируют повстанческую деятельность. Они подобны песчинке в воде, с которой начинается кристаллизация во время замерзания. Это точка роста восходящей элиты, стремящейся взять власть.

Что они из себя представляют? В большинстве случаев данные лица выходцы из средних или высших слоёв общества. Им изначально был доступен высокий уровень образования и развития. Хотя это совершенно не обязательно, первый эшелон могут образовать и выходцы из самых низших слоев, хотя и с меньшей вероятностью. Главные требования для этого — ум, стремление и недовольство существующим положением вещей. Эти люди обладают сильным аналитическим умом, способностью видеть окружающий мир как целостную картину, состоящую из множества систем причинно-следственных взаимосвязей и механизмов взаимодействия.

Большинство людей прямолинейны, примитивны и не упреждают события, а следуют за ними. В случае успеха они заносятся или напрягаются сверх сил; неудача — а неудачи неизбежно случаются в жизни любого человека — легко выбивает их из колеи. Что же выделяет людей из этого общего ряда? Это способность глубже заглянуть как в самих себя, так и в окружающих, извлекать уроки из прошлого и иметь четкое и ясное ощущение будущего — разумеется, настолько, насколько его возможно прогнозировать. Если большинство людей видят только ближайшую перспективу, то лидеры видят больше, и это позволяет им строить планы на порой очень значительные периоды времени — настолько значительные, что окружающие и не подозревают, что у них на уме. Такие люди смотрят в глубь проблемы, направляют удар на то, чтобы устранить ее причины, а не только внешние проявления, и в результате метко поражают цель. В нашем мире, где люди неспособны мыслить последовательно, где они постепенно утрачивают умение заглядывать вперед более чем на шаг, поддаваясь эмоциям и страстям, тактика долгосрочной стратегии неизбежно приносит свои плоды. Для этого следует использовать широкий инструментарий методов, трезво отдавать себе отчет и понимать что происходит вокруг, отслеживать непрерывные изменения в обществе, экономике, науке, коммуникационных технология, вовремя распознавая и максимально извлекая из них выгоду для себя.

Жажда справедливости, то есть стремление максимально преодолеть расстояние между своим нынешним состоянием и желаемым. Всю свою личность, ее ресурсы они подчиняют реализации данной задачи, будучи готовыми идти на крайние риски с высокой вероятностью гибели. Человек, живущий самобытно, мотивирует свою жизнь не столько внешними причинами, сколько внутренней необходимостью, внутренним убеждением жить именно так, а не иначе. Эта необходимость вытекает из него самого, а не из внешних обстоятельств: он может осуществить себя несмотря ни на что – ни давление судьбы, ни на страх смерти, потому что он не может изменить своему делу или своей идее.

Эти люди в условиях мощного внутреннего кризиса, основу которого составляет политический, первыми переходят от диванных разговоров к активным действиям. Они создают идеологическую базу движения, его будущие и пока предполагаемые социальные институты и экономические механизмы, генерируют символику и всё это складывается в повстанческое движение, противопоставляющее свою групповую идентичность идентичности элит, предлагаемой как общегрупповой для всего общества. Они дают наше «МЫ» против вражеского «ОНИ». Здесь важно отметить, что завоевавшие власть повстанческие движения как никто другой эффективно осваивали методы работы с информацией, особенно новейшие, в которых правящие элиты откровенно слабы. Поэтому информационный аспект крайне важен, особенно в современном обществе. Если кто-то считает, что это пустое, что от этого нет пользы, то пусть считает и дальше, успеха его группе не добиться. Так же взяв силой власть инсургенты превращаются в великолепных борцов с конкурентами за нее. Конкуренция за власть устраняется еще на этапе зарождения. Со сменой поколений этот навык теряется (как правило безвозвратно).

Когда движение малочисленно, исчисляется возможно только единицами или десятками человек (большинство из которых впоследствии отсеются), оно наиболее уязвимо. Движение еще не вышло на уровень устойчивого самовоспроизводства за счет своих масштабов, когда новые лидеры выдвигаются из рядов самой группы. Но при этом эти группы малы, могут относительно свободно распадаться и соединяться , и если уже имеют некоторый опыт и состоят из умных людей, то могут мимикрировать под безобидные общественные организации и объединения, надолго переходить в спящий режим до благоприятных обстоятельств, совершенствуя в это время свою базу, осмысливая дальнейшие пути борьбы. Из-за этого с первым эшелоном очень тяжело бороться в силу его микроскопических размеров и значимости. Он как спора , которая не заметна, но готова разрастись мощной грибницей в подходящих для нее условиях.

Нужно сказать, что среди данной группы людей (если, конечно, они не руководствуются ясными указаниями из Курана и Сунны), распространены беспринципные и высокомерные личности, для которых цель оправдывает любые средства ее достижения. Среди лидеров и стремящихся к высокому положению в группе возникает агрессивная внутригрупповая конкуренция, в которой бывшие соратники истребляют друг друга пока не останется самая умная и сильная подгруппа, выкосившая остальных. В качестве примеров можно привести Хрустальную Ночь в Германии, партийную борьбу и чистки в СССР 20-30 годов, период Большого Скачка в Китае, партийные противостояния на Кубе в 70-80 годы. Ну или в качестве наиболее интересующих нас примеров это разборки между группировками в Сирии, Афганистане (после падения режима Наджибуллы) и Ливии (после свержения Каддафи), когда вчерашние союзники становились непримиримыми врагами, после чего снова вступали в союз и снова начинали грызню между собой. Самые большие потери лидеры этих группировок несли не столько от врагов, сколько от своих и этот процесс еще продолжается. Самое гнусное, что подобная борьба объясняется рядовым сторонникам в русле борьбы по идеологическим (религиозным) причинам, хотя в ее основе лежат, как правило, материально-статусные разборки. Но почему бы и нет, если люди верят любой брехне, верно?

2-я волна. Его можно охарактеризовать как стоящие «на грани». Это люди, которые разделяют те же идеологические ценности, что и первый эшелон, но при этом проявляют большую осторожность и сильнее сдерживаемы санкциями за повстанческую деятельность. Их больше. Среди них так же можно выделить группу меньшинства с мощным интеллектом и такой же по силе потребностью к изменениям, как и у первого эшелона, но они более осторожны. Именно из них выходят лидеры, берущие власть после победы и оттесняющие представителей первого эшелона от управления. Для активации этого мобилизационного уровня должно осуществиться несколько условий:

1) Значительная утрата контроля со стороны правящих элит, что создает условия для избежания наказания за повстанческую деятельность;

2) Тяжелый политический кризис, многократно усиливаемый экономическим, что ведет к утрате контроля сверху и еще сильнее побуждает к активным действиям.

3) Определенные успехи первого эшелона. Как минимум вторые должны знать о факте существования первых.

Эти люди не создают движения, а уже присоединяются к готовым, но могут в процессе развития видоизменить и усилить его. Вместе выходцы именно из первых двух волн образуют высший и средний (а во многом и младший) командный состав движения. В таком численном составе они могут осуществлять только террористическую деятельность небольшими группами, максимум партизанскую войну низкой интенсивности.

3-я волна. Потенциально склонные. Разделяют религиозные, идеологические, морально-этические, ценностные посылы повстанческого движения, но частично, избегая крайностей. На уровне «за все хорошее против всего плохого». Центральное понятие в их системе мышления, объединяющее с повстанческим движением это «справедливость», которая понимается по своему в зависимости от идеологических, образовательных и культурных установок. Данные люди образуют большие группы повстанцев, позволяя им перейти к партизанским методам. Дают мощную сеть поддержки, осуществляя разведку, хранение и передачу информации, предоставляя свои экономические и логистические возможности. Для того, что бы их можно было мобилизовывать должна произойти либо почти полная утрата властями контроля над местностью, либо должны осуществиться масштабные гражданские жертвы мирного населения (и что не менее важно воспринимаемые как нелепые и трагические) в контрповстанческой борьбе, которые инсургентами предоставляются как результат действий правительства/оккупационной армии с поддерживающими их коллаборационистами.

Освоение этого уровня дает повстанческому движению шанс на полноценную возможность организации принудительной мобилизации населения вне зависимости от его желания. Конечно, принуждение к сотрудничеству возможно и предыдущими эшелонами, но оно касается преимущественно склонения к сотрудничеству отдельных лиц, групп и практически не может прибегать к массовой мобилизации. Имея поддержку людей из 3-ей волны повстанческое движение имеет все необходимое, чтобы осуществлять наказания за отказ сотрудничать и, тем более, предательство. В первую очередь это смерть. Так осуществляется монополия на насилие, которое неизбежно в случае осуществления власти на определенной территории. Еще важнее взятие и удержание под контролем наиболее жизненно важных и необходимых ресурсов. Продовольствие, медикаменты, топливо, вода, энергия, узловые транспортные пути. Кто берет под свой контроль основные ресурсы, тот и осуществляет контроль над основной массой населения.

4-ая волна. Принудительно мобилизованные либо проживающие на территории занятой инсургентами. Основная масса населения, обыватели. Их первостепенная цель, ради которой могут жертвовать всем остальным, — выжить. Склоняются к сотрудничеству или мобилизации в вооружённые отряды неохотно и принудительно. Тем не менее, после мобилизации и тщательной идеологической подготовки эти люди могут понять суть движения, проникнуться идеей, проявляя высокую лояльность (вплоть до самопожертвования).

Выводы:

Повстанческое движение, прошедшее все волны мобилизации представляет из себя крайне опасного противника для действующих элит. Во-первых, такая реализация сценария говорит о том, что у его руководителей высокий интеллект и мотивация, позволившие им вовремя распознать и воспользоваться возникающими возможностями. Во-вторых, это значит, что противники движения проявили глупость, низкую скорость реакции, слабую политическую волю, наделали массу ошибок, раз допустили возможность возникновения инсургентов, а затем их трансформацию в общественно-политическую организацию. В таком состоянии даже без всякой внешней помощи повстанцы обладают огромным человеческим ресурсом и его экономическими возможностями, что позволяет им вести затяжную войну, применяя методы от террористических до общевойсковых. Даже их поражение (действительное или мнимое) приведет к возрождению борьбы даже длительное время спустя, поскольку на смену выбывшим лидерам станут новые, а в обществе сохранится запрос на изменения.

Время для стратегической мысли не менее важно, чем место. Для того, чтобы выиграть время, можно уступить территории. В пустыне нечего есть, нет ничего, что можно было бы приспособить для войны: только пески и пространство. Но удалившись в пустыню, можно все обдумать, как следует разглядеть, понять, сделать выводы. Умело используя полученное время, можно придать дополнительную глубину как своим атакам, так и обороне. Чтобы добиться этого, следует перестать думать о времени как об абстрактном понятии: в реальности, начиная с той минуты, когда вы родились, время — это все, что у вас есть. Люди могут отобрать у вас вещи, лишить имущества, но — разве что ценой убийства — ни один, даже самый могучий захватчик не в силах лишить вас времени, если только вы сами его не уделите кому-нибудь. Даже в тюрьме ваше время принадлежит вам, если вы используете его в своих целях. Тратить время на битвы и сражения, которые вам навязаны, — ошибка. Потерянное время наверстать невозможно.

Отступление ни в коем случае не является концом операции, в какой-то момент неизбежно придется повернуться лицом к противнику и вступить в схватку. Если это не сделано, отступление скорее следует называть поражением: враг выходит победителем. Отступление может быть лишь временным, а битва продолжится еще очень долгое время.

Многие государства, уверенные в своей огромной силе, не видят, что земля уже шатается у них под ногами. Неудивительно, ведь они и их народы лишены твердой опоры. У них нет видения будущего, ясного понимания своих целей в жизни. Придет время и их сменят те, у кого это понимание есть.