Рассмотрение вопроса о том, что же всё-таки ищут правительственные военнослужащие и ополченцы в пустынях Наджафа и Кербелы.
В последнее время довольно часто появляются сообщения о поисковых операциях, проводимых правительственными военнослужащими в пустынях, окружающие города Наджаф и Кербела. Интерес и вопросы у очень многих вызывает то, что оба этих города не только заселены сплошь лицами шиитского вероисповедания, но являются ещё и священными для них местами, из-за наличия могил почитаемых ими имамов Али и Хуссейна — так что искать-то там и зачем, может это такие марш-броски по пустыне, чтоб не расслаблялись? Или есть какие-то весомые причины для беспокойства?
Грустная новость заключается в том, что причины действительно есть, и уже два года как. Пока что совсем уже серьёзных проблем эти причины не доставляют, однако и полностью игнорировать их тоже никак не выходит, потому и прочесывает ополчение пустыню, как правило безрезультатно.
Для того, чтоб понять, что же всё-таки происходит на неспокойном юго-западе, нам следует вернуться в лето 2016 года, когда ценой кровопролитных усилий правительственная армия установила контроль над городом Эль-Фаллуджа, в связи с чем отпраздновали большую победу, радость от которой омрачилась разве что тем, что под самый конец боев в городе, бойцы ИГ осуществили прорыв и выход из окружения в трех направлениях — на север через Саклявийю по направлению к озеру Сарсар, на запад по направлению к джазирату Рамади, и на юг, к озеру Мильх. Несмотря на все старания, правительственным военнослужащим не удалось пресечь этот прорывы из-за их неожиданности, зато получилось разбомбить идущие следом колонны гражданских беженцев (что опять же выдали за эпохальную победу). Впрочем тогда на этом акцентироваться особо не стали — гражданских обьявили злостными террористами, а территория, на которую разбежались защитники города, оказалась слишком большой, для того чтоб немедленно высылать за ними погоню.
Тем не менее, как можно судить из имеющейся информации, та часть что прорвалась по направлению к озеру Мильх соединилась с аль-анбарскими летучими отрядами, такими же вышедшими из Рамади и джазирата Халидийя, и все это сообщество обосновались где-то среди пустынь юго-западного аль-Анбара, неподалеку от границы с Саудией и в непосредственной близости к городам Наджаф и Кербела. После некоторой паузы, вероятно связанной с обустройством на новом месте, в окрестностях Наджафа и Кербелы, а то и в самих этих городах, начались такие доселе экзотические для данной местности явления как атаки истишхади и ингимаси, взрывные устройства на дорогах, и ракетные обстрелы. Так же имела место быть нашумевшая история с пленением и казнью с казнью лейтенанта пограничников Аббаса Ясина Дараджи, который сначала был суннитом, потом стал шиитом, а оказавшись в плену, быстро решил, что лучше бы ему стать обратно суннитом, однако это не спасло его от расправы. Так же имел место быть налет на город Насирийя, и наделавшая много шуму атака ингимаси на город Наджаф в ночь с 31 декабря 2016 на 1 января 2017 года. Акция была сделана с вопиющией наглостью — нападавшие были одеты в форму правительственных военнослужащих, передвигались на их же транспортных средствах, коварно выждав момент, когда большая часть военного контингента и ополченцев города была занята в битве под Мосулом. Вот тогда и грянул скандал — горожане выразили очень большие претензии правительству за те победные сводки, после которых у них внезапно появились такие нежелательные соседи.
Впрочем ИГ тоже понимали, что им следует быть крайне осторожными с активностью в данном регионе, так как они находятся фактически на территории врага, где на поддержку и помочь населения рассчитывать не приходится, поэтому присутствия своего предпочитают не афишировать, нападают на кого-то достаточно редко. Но метко.
Тем не менее, местному руководству армии, полиции и ополчения это не внушает оптимизма, поскольку вести о бойцах ИГ приходят уже из мухафазы Мусанна, что южнее Наджафа, и если от них нет особо сильного шума, то это не значит, что их там вообще нет. В силу этого время от времени и проводятся те самые поисковые операции, задачей которых является обнаружение пустынных явок, складов и тайников, а так же наглядная демонстрация, что местные борцы с терроризмом бдят и террористам следует проявлять осторожность. Так же подобные походы проводятся на сигналы от возмущенного населения — мол видели ИГ там-то и там-то.
Перспективы.
Согласно принятому в ИГ делению, Наджаф, Кербела и все что южнее являются зоной оперативной деятельности вилаийята Аль Джануб, хотя сам этот вилаийят в большинстве своем располагается на территориях южнее Багдада, что заселены суннитами. Несмотря на то, что сейчас этот вилаийят не проводит каких-то очень масштабных действий, он может играть сразу три очень больших роли в будущем:
1. Это доступ к большому участку границы с Саудовской Аравией, где у ИГ имеется огромное количество сторонников среди недовольных своим правительством местных жителей.
2. Это доступ к городу Насирийя, что является крупным транспортным узлом и где находится тюрьма, в которой содержатся многие военнопленные бойцы ИГ и жители суннитских мухафаз, задержанные во время облав.
3. Это неплохая возможность вмешаться и развернуться в том случае, если возмущения и протесты в южных мухафазах, и в частности, в Басре, станут действительно серьезными и дело дойдет до открытых столкновений, чего на данный момент исключить полностью нельзя.
В настоящее же время в первом полугодии 2018 года зафиксировано несколько нападений бойцов ИГ в мухафазах Мусанна и Наджаф.
И в самом деле, было несколько сообщений о гибели ополченцев и сотрудников сил безопасности от взрывных устройств. Совсем недавно подобная история случилась в городе Диванийя в мухафазе Кадисийя — сотрудник антитеррористического отдела убит взрывным устройством типа «аль-лясака». Тут следует понимать из множества примеров, что СВУ подобного типа для местного типа криминальных разборок — вещь несколько нехарактерная, такие приспособления в родо-племенных драках и выяснениях отношений между полицией, властями и ополченцами практически не использовались, да и в целом в Ираке они применяются в основном только лишь одной стороной конфликта. И если в деле фигурируют подобные приспособления, его уже не стоит полностью списывать на события местного характера.
Для южных же полицейских и силовых структур эта ситуация новая и доселе неизвестная, так как до самого недавнего времени терроризма в этих краях не наблюдалось вообще, и резонно полагать, что в ближайшее время это положение сохранится — в виде точечных вылазок и приклеивания взрывных устройств на автомобили. Характер действий ИГ в этих краях будет значительно отличаться от севера, так как единоверцев-суннитов массово нет, следовательно — социальной базы тоже, так что приоритетные цели это уже указанные выше граница с Саудовской Аравией, ликвидация тех, кого ликвидировать надо, атаки на разные объекты, а если начнутся народные волнения — обострить их ещё больше. И пока до этого открытого этапа дело не дойдет, какого-то серьезного противодействия со стороны правительственных сил так же ждать не придется, так как есть в Ираке такая неизменная народная традиция — закрывать глаза на проблему до тех пор, пока она не достигнет таких масштабов, когда ее не замечать уже не получится, да ещё и начать удивляться — а что же случилось, почему она достигла этих самых масштабов? Это наивное удивление мы уже все видели и в 2004 году, и в 2006, и в 2014, и увидим ещё не раз, потому что когда живут по принципу «когда убьют (взорвут) тогда и приходите» никак иначе быть и не может.