Давным-давно, когда трава была зеленее, финиковые пальмы давали по пять урожаев в год, а Хайдер аль-Абади был премьер-министром Ирака мы написали первоначальный вариант этой статьи для одного проекта, с которым сотрудничали. С тех пор прошло много времени, кое-что пришлось поменять для лучшей иллюстрации явления в настоящем, но в целом сказанное о сути атак террористов остаётся актуально до сих пор. Так вам, дорогие наши читатели, будет проще понять суть происходящего из текущих новостей.
Набег, налёт (по-арабски «صولة») это не просто слово, а вполне себе отдельный военный термин, когда речь идёт о военной тактике ИГ. Для иракских реалий это пожалуй что основной сценарий и самый распространённый способ нападения террористов, особенно в настоящее время.
Первые «савли» появились еще на заре организации, наравне с атаками истишхади и взрывными устройствами, и по такой же причине — малое количество живой силы и вооружения, при сильном желании напасть и как-то проявить себя. Подобные условия вынуждали инсургентов изобретать такие решения, которые были бы осуществимы более чем скромными силами. В итоге и тогда, и сейчас «савля» представляла из себя спонтанный налёт на какую-либо цель противника, в исполнении небольшой вооруженной группы. И тут же вырисовывается первая характерная особенность таких атак — их полная непредсказуемость и внезапность, в чем часто и кроется причина их успеха.
Вторая особенность «савли» в том, что никаких стратегических целей она перед собой, как правило, не ставит — ни захват какого-либо пункта, ни его дальнейшее удержание, хотя порой это получается как-то само собой. Цели для «савли» так же не отличаются особой избирательностью — это могут быть кпп, казармы, иногда даже мелкие или крупные населённые пункты, да и в принципе все, что попадется по дороге отряду террористов. Учитывая хорошее знание местности и качественную работу разведки ИГ, планирование таких атак со всеми нюансами, включая подготовленные заранее пути отхода занимает крайне мало времени. Задача такого нападения банальна — убить как можно больше противника и собрать трофеи.
Третья особенность — поскольку «савля», как уже сказано выше, не несет в себе никаких стратегических задач, то ее участники не позволяют втянуть себя в серьёзный бой, и растворяются в окружающем пейзаже при первой же серьезной контратаке противника, или вовсе даже ее не дожидаясь, в зависимости от местности и условий или на транспортных средствах, или на своих двоих. Часто участники нападения успевают подготовить и засаду на подкрепления, спешащие противнику на выручку, поэтому лишний раз их стараются не преследовать.
Коварство «савли» в том, что при условии постоянности и массовости данного явления оно способно создать большие проблемы, хотя поначалу выглядит крайне безобидно. Когда во время войны 2003-2011 американцы впервые столкнулись с этим явлением, они быстро объяснили его непревзойдённой тупостью местных террористов — прибежала горстка оборванцев, постреляли, что-то стащили и убежали обратно. Такая оценка давалась в том числе и потому, что эти налеты силы США воспринимали совершенно неверно — как попытку захватить или уничтожить их места базирования, и конечно же с этой точки зрения действия инсургентов выглядели действительно очень нелепо и неуклюже. Но, как мы уже понимаем, истинная цель подобных атак была совсем иная, а долгосрочные последствия куда более тяжелыми чем казалось поначалу. Постоянно случавшиеся то тут, то там, а то и по несколько раз на дню «савли» быстро создали атмосферу страха и нервозности, поскольку ожидать их можно было в любой момент. Оккупационным силам США и правительству Ирака приходилось увеличивать контингенты и гарнизоны в неспокойных местностях, тратить на это средства и растягивать силы по огромным пространствам, что в свою очередь влекло снижение количества военнослужащих на одну боевую точку. Усиливающиеся меры безопасности и глаза, которые велики от страха, становились причиной неприятных инцидентов со стрельбой по «подозрительным» мирным жителям или арестами случайных людей. При этом количество набегов на убыль не пошло, потому как одинокие гарнизоны и посты с запасом боеприпасов выглядели скорее как магнит для «савли», чем средство противодействия.
Важным моментом подобных набегов были трофеи. Случалось такое, что за одну «савлю» террористы захватывали столько трофеев, сколько может хватить и на следующую, и на еще несколько, что делало борьбу с этим явлением ещё более мрачной и бесперспективной — так как боевые группы нападавших могли жить на полном самообеспечении и возобновлять свои ресурсы, а так же делать запасы на будущее в виде тайников и схронов, что активно наблюдалось в период с 2014 по 2018 гг.
К слову сказать, во времена бытности джамаатом Таухид валь Джихад, Танзим Каида (АКИ) и ИГИ, террористы с помощью этих налетов активно пополняли финансовый бюджет группы — излишки оружия и боеприпасов, полученных в результате «савли» продавались другим группам инсургентов по справедливой цене, или наоборот, по завышенной — в зависимости от степени теплоты отношений с той или иной фракцией. Что породило вал обвинений в занятии самым банальным грабежом и делании денег на чем попало — как и от коллег по цеху, так и от американцев. Обвинения эти имели вполне реальную основу — террористы так же не брезговали кражами с военных складов и баз, и в целом норовили стянуть все стреляющее и взрывающееся, что плохо лежит.
«Савли» активно практиковались ИГ не только в партизанско-подпольном состоянии, но и в эпоху контроля над обширными территориями, так как это был для них привычный, наименее ресурсозатратный и знакомый стиль ведения боя. И результат часто превосходил ожидания — например вполне обоснована версия, что именно в ходе вышедшей из-под контроля «савли» случился второй захват Пальмиры в Сирии, города Рутба в Ираке и знаменитый рейд в Киркук во время Битвы за Мосул — просто у армии правительства Сирии, иракских военнослужащих и ополченцев Пешмерги, как уже упоминалось выше, внезапно от страха стали слишком велики глаза, и они приняли набег за крупное наступление, от которого следует спешно бежать куда подальше.
В настоящее время, в той политике какую они называют войной на истощение, «савля» для ИГ более предпочтительна чем захват и удержание на длительное время каких-то населенных пунктов, поскольку наносит противнику двойной урон — как в живой силе и материальный, при крайне небольших собственных затратах, с небольшим риском попасть под воздействие авиации. Кроме того, подобные вынуждают командование правительственных войск тратить силы на охрану той или иной облюбованной террористами местности от повторных налетов — что делается за счет привлечения контингента из соседних областей (путем появления уже там дыр в обороне), либо путем ослабления ударной группировки для военных операций или проведения поисковых инспекций.
Тем не менее, «савля» неожиданно имеет и некоторые плюсы даже для противников террористов — поскольку набег не рассчитан на затяжной бой и отступает после контратаки или организации обороны, это дает повод публично объявить в СМИ об «победе» и «отбитии крупномасштабного наступления». А то что такого наступления не планировалось, да и не было никогда, это уже мало кого волнующие частности.