И конечно же сегодня день грустных итогов.
Постарались сделать этот перечень, к чему мы все пришли за эти 20 лет, небанальным и отчасти глобальным. Так как вот что превратился Ирак за это время, в подробностях можно узнать, читая наш канал. Ну или архивных, там помимо фоточек много чего есть.
Если кратко — мир поменялся. А вот в худшую или в лучшую сторону, ближайшее будущее покажет
О том как Война в Ираке изменила мир можно рассуждать долго. Но сейчас подведем самые главные и самые основные ее итоги.
Нападение США на Ирак наглядно показало, что междунарные права и организации по типу ООН, Гаагского трибунала и тому подобные не имеют никакой реальной власти и возможности защитить от необоснованного нападения малые страны, когда их атакуют мировые лидеры. Да, эти институты могут быть эффективны если требуется призвать к порядку второстепенную страну, начни она переходить границы, но они бесполезны если требуется выступить против тех же США. Обладая сильной армией и мощным оружием, можно спокойно игнорировать любые вердикты ООН.
Практика показала, что как и ее предшественица Лига Наций, ООН не в состоянии предотвращать или прекращать агрессивные войны, а скорее является инструментом в руках тех или иных стран и политиков. Стало быть, какой смысл вообще считаться с мнением этой организации?
Вторжение США в Ирак дало пример, что можно безнаказанно атаковать другие страны на основании вымышленных и не подкрепленных доказательствами поводов и обвинений, если такое желание возбудят геополитические амбиции. По сути это предопределило вторжение России в Украину и сделало его возможным. После 2003 года можно смело говорить что какого международного законодательства нет, и закон теперь только один — твори все что возжелаешь (если ты конечно Россия, США или Китай).
С этого момента Третья мировая война, в том числе и ядерная, стала вполне реальным и ожидаемым событием.
Как гласят многочисленные свидетельства, главной целью вторжения в Ирак был экспорт демократии. Находящиеся у власти в США неоконсерваторы собирались создать на обломках режима Баас систему, которая стала бы «витриной демократии» на Ближнем востоке и дала бы начало переформатирования всего региона на американский и западный лад.
Но эффект вышел совсем противоположный.
В начале 21 века усилиями многоголосой медиа-машины, на всех площадках — от политических до культурных, демократия преподносилась как наиболее правильный и справедливый общественный строй, какой только изобрело человечество. А ее антиподом и сосредоточием всего самого плохого, что только можно представить, оплотом коррупции, злоупотреблений и нарушений являлось авторитарное или тоталитарное правление, то есть диктатура определенного лица или партии.
Война в Ираке существенно поколебала эту весьма наивную веру. Оказалось что демократические страны точно так же способны развязывать агрессивные войны, совершать военные преступления, пытать и калечить людей, проводить репрессии и карательные экспедиции против населения так же, как и самые отпетые диктаторы. Если ещё не хуже. И что коррупция, злоупотребления и нарушения прав при демократии такое же обычное дело, как и при авторитарном правлении.
Наиболее яркой иллюстрацией этого стал установленный американскими оккупантами демократический правящий режим Ирака — уровень жизни при котором оказался куда ниже чем при Саддаме, зато коррупции стало в разы больше. Внезапно оказалось, что хваленая демократия сама по себе не может превратить проблемную страну в процветающую, зато спокойно загонит ее в еще большую яму упадка и разрухи.
Это осознание, явившееся по результату войны в Ираке, открыто широкие возможности для альтернативных проектов — раз демократия несовершенна, а порой даже и порочна, то почему бы не придумать что-то иное, что может будет даже и лучше? Тут появляется Китай с поясом-одним путем, пусть и невнятный, но все же проект «русского мира» от Путина В.В и компании, сюда же можно отнести и наследие той самой войны в лице ИГ с проектом «Халифата для всех мусульман». Спокойно вздохнула и Северная Корея — раз пошла такая пьянка, то и авторитарный социализм имеет имело быть, чем он той же демократии хуже? Резюмируя: ни о какой гегемонии демократии на идеологическом фронте говорить уже не приходится. И вполне возможно, что волна идейного кризиса в США, которая с одной стороны выражается в трампистском движении, а с другой стороны с маразматическими перегибами в толерантности в лагере демократов, является побочным продуктом краха этой гегемонии.
В то же время нельзя не отметить некоего благого влияния на людей и их разум. Многие перестали повторять клише «демократия», «диктатура» и на их основании делать соответствующие выводы, а начали внимательно анализировать, что скрывается под этими терминами в каждом конкретном случае, и что то или иное правительство по факту даёт своему народу и куда его ведёт, в отличии от громких лозунгов и благих целей, провозглашаемых публично.
Давно уже сказано что у война в Ираке есть только два фактических победителя — это Иран и радикальные джихадисты в лице ИГ. Спорить с этим утверждением крайне сложно, как бы оно не было неприятно многим людям. А что США? Опять же, сухие факты говорят, что им пришлось согласиться на полумеры в виде разделения власти с Ираном и фактической неспособности окончательно прекратить существование ИГ.
Так что поговорим сейчас про этих двоих.
Начиная с ирано-иракской войны Иран готовил вооруженные формирования из числа иракских оппозиционеров, по сути создавая тем самым альтернативную режиму Саддама Хуссейна шиитскую политическую элиту Ирака. Вторжение США стало для них звездным часом и трамплином для почти бескровного прихода к власти, так как прикормленных в США и Британии эмигрантов не хватало на все реководящие должности, да и публика эта была по большей части штатская, не имевшая должной хватки и решимости. Без компромисса с Ираном и привлечения проиранских сил никакого бы нового правительства Ирака создать бы не получилось. Не говоря уже о силовых структурах, после массовых увольнений связанных с партией Баас.
В результате Иран достиг заявленной в ирано-иракской войне цели — фактическим контролем над святынями Наджафа и Кербелы, подконтрольное себе правительство в Ираке — при этом без непосредственного участия в военных действиях, вся тяжесть которыз легла на плечи американцев, чья роль в определенном моменте была очень похожа на роль мартышки, таскающей каштаны из огня. Кроме того, крах режима Саддама Хуссейна означал и крах регионального арабского проекта — и на смену ему пришел проект иранский, призванный объединить вокруг себя не только шиитов, но и суннитов, привлеченных лозунгами о противостоянии западу и Израилю. Пока был саддамовский Ирак, это было почти невозможным, но тут по сути помогли американцы — уничтожили не только конкурента на идеологическом фронте, но и проложили Ирану дорогу через Сирию в Ливан и отдали в полное распоряжение Ирак со всеми его ресурсами.
Конечно вряд ли США хотели это сделть, но уж получилось как получилось.
Вторыми выгодополучателями, как уже упоминалось, оказались террористы. За время военных действий они перешли от кружков по интересам, подпольных комитетов и небольших групп, до формата самопровозглашенного государства, окончательная победа над которым так и оказалась недостижима. Не последнюю роль в этом сыграла массовая радикализация населения, последовавшая за американским вторжением и гражданским конфликтом суннитов и шиитов.
Борьба против армии США позволила исламским радикалам выйти на широкую аудиторию, а так же стала для них сложным тренировочным полем, где не то что для каких-то военных успехов, просто для выживания, приходилось постоянно разрабатывать новые тактические и стратегические решения.
В этом плане события пошли по самому неприятному для США сценарию, так как американцы изначально крайне опасались укоренения террористических идей в Ираке, так как в отличии от более отсталого в экономическом, социальном и научно-культурном отношении Афганистана Ирак давал боевикам гораздо больше человеческого и интеллектуального ресурса для продолжения своей деятельности. Не говоря уже о ресурсе экономическом в виде нефтепродуктов и пересечения важных торговых и контрабандных путей — в отличии от того же Афганистана, где кроме мака ничего не растет. И террористы не просто укоренились в Ираке по итогу военных действий 2003-2011 г — там укрепилась самая радикальная и опасная их ветвь, мало склонная к копмпромиссу и готовая пойти на все ради претворения в жизнь своего проекта «глобального Халифата».
Проект «глобального Халифата» ИГ стал вторым по счету, кроме иранского, который стал распостраняться в результате войны в Ираке, и не исключено что дальнейшая политическая история Ближнего востока будет складываться из конфликта ирано-шиитского и радикального суннитского проекта.
В настоящий момент США и лояльные им силы пытаются противостоять популярности этих двух проектов путем продвижения национальных и патриотических идей среди иракского народа, данные идеи пользуются определенной поддержкой населения, даже среди антиамерикански настроеных людей, выступающих за независимость и от Ирана, и от США. Для американцев даже такой сценарий более предпочтительный, чем участие Ирака в глобальных проектах, будь то проект Ирана или, что хуже всего, проект ИГ.
Открывшиеся за два десятка лет масштабы политической и социальной катастрофы, постигшей Ирак после вторжения США не перестают ужасать. Крах экономики, крах инсфраструктуры, часть из которой лежит в руинах еще с 1991 г, расколотое по наицональному, религиозному и политическому признаку общество — впору говорить о конце Ирака как единого государства, несмотря на попытки этот конец отсрочить на несколько, возможно даже несколько десятков лет. Несмотря на громкие заявления политиков всех мастей о служении родине и защите ее интересов, интерес у них только один — награбить побольше и спрятать куда подальше.
Возможно что появится некая сила, которая снова вернет Ирак к жизни и процветанию. Или хотя бы к славе и величию. И то и вовсе к тому и другому.
Но это явно произойдет не раньше, чем будет полностью сломан и разрушен американо-иранский оккупационный режим. И конец этого режима будет страшен.