Битва за Эль-Фаллуджу. Глава четвертая: птицы и слон.

Казалось, что исход вооруженного столкновения инсургентов и морской пехоты США предрешен и очевиден, но то что произошло на самом деле, оказалось огромной неожиданностью для всех.
И тем более никто не мог знать, что это не финал, а только начало драматических событий, последствия которых будут сотрясать Ирак и весь регион еще долгие годы…

Опубликовано довольно много материалов, описывающих Первую битву за Эль-Фаллуджу с точки зрения военнослужащих морской пехоты США и их командования, их можно найти без труда. А мы же посмотрим на ее ход с другой стороны, опираясь на воспоминания ее непосредственных участников, а более всего — одного из них.

1. Городская война

Как показало развитие событий, не так страшен оказался американский оккупант, как его малюют излишне впечатлительные люди.

Опираясь на собственные разведданные и информацию от местной полиции, командование США исходило из того, что в городе находятся примерно 1500 инсургентов, из которых более-менее знают как воевать примерно треть от общего количества, и в целом они не настроены на прямые столкновения, и не имеют такого опыта, так как обычно повстанцы старались избегать открытого боя, потому был сделан вывод что в моменты реальной опасности вряд ли они проявят высокий боевой дух. Почему-то американцы также были уверены что подавляющая часть населения настроена к ним лояльно или нейтрально, и скорее будет помогать им, чем мешать. Потому на проведение операции «Бдительная решимость» было выделены относительно небольшие силы — два батальона морской пехоты, два танковых взвода общей численностью 12 танков «абрамс», а так же два батальона национальной гвардии Ирака. Для поддержки с воздуха предполагалось использовать самолеты АС-130, F-16 и вертолеты AH-1W.

Город разделили на два сектора — северный и южный, каждый из этих секторов должны были штурмовать по батальону морпехов и одному танковому взводу, предполагалось что «абрамсы» будут осуществлять прикрытие для наступающей пехоты, а так же вести обстрел домов и объектов в которых укрывались боевики, все расчеты сходились на том, что этого будет вполне достаточно для успешного проведения зачистки города.

5 апреля начались первые столкновения. Отряды морских пехотинцев под прикрытием авиации пытались зайти в город, определить возможные укрытия инсургентов и цели, и это было делом достаточно непростым, так как ввиду спешного объявления военной операции эвакуация некомбатантов не была проведена, в пределах комендантского часа население старалось жить обычной жизнью, а инсургенты носили обычную гражданскую одежду, и ничем не выделялись из общей массы, кроме наличия оружия. Эти рейды никак не могли заменить полноценной разведки перед началом боя, американским военнослужащим приходилось действовать практически в незнакомой обстановке. Столкновения возникли при попытке продвижения уже более крупными силами с восточной окраины, со стороны района Аскари и соседствующей с ним промзоны. Инсургенты совершали атаки на американские конвои из хаммеров, оказавшиеся настолько яростными и опасными, что на помощь пришлось звать авиацию.

Карта Эль-Фаллуджи с обозначением основных районов.

Тяжелая и крайне драматичная ситуация сложилась в промзоне, какая стала одной из основных осей наступления американских сил. Это был очень сложный и наверное самый слабый сектор обороны — из-за меньшей концентрации застройки и больших открытых пространств, позволявших беспрепятственно передвигаться, в том числе и тяжелой техникой, инсургентам было сложно создавать там защищенные позиции и огневые точки, они становились легкой целью для авиации, широко использовавшей кассетные бомбы. Защищавшие промзону джамаатовцы сражались изо всех сил, несмотря на тяжелые потери, там был смертельно ранен Абу Фарис аль-Ансари (наконец-то встретивший свою мечту), при попытке эвакуации раненного товарща погиб Хаджи Самир, и многие другие. Но несмотря на большие жертвы и невыгодное положение, боевики продолжали отчаянно сражаться, по словам очевидца, «не было у них иной брони и защиты, кроме груди, наполненной упованием и верой в Аллаха», из последних сил сдерживая продвижение превосходящих сил морской пехоты США.

Бои шли в районе Джавлян, которому было суждено стать самой главной горячей точкой этой битвы. Там одна из рот морских пехотинцев попыталась войти в город с севера со стороны железнодорожной станции и попала под плотный обстрел. Для прикрытия отхода, оказания помощи раненому и обеспечения дальнейшего продвижения командир роты Стоддард направил еще одну группу морпехов и два танка «абрамс».

Эль-Фаллуджа предстала перед ними во всей красе — узкие улицы, хаотичная застройка без какого-либо плана, типичные для провинциальных иракских городов дома из бетонных блоков с толстыми стенами и узкими, небольшими окнами, предохраняющими от зноя и жары, каждый из который представлял небольшую крепость и надежное укрытие для инсургентов, которые и подготовились основательно, выбрав себе наилучшие позиции, и знали город гораздо лучше морских пехотинцев, передвигаясь быстро и стремительно.

Несмотря на не самую благоприятную для них обстановку, морские пехотинцы США старались использовать свои преимущества, такие как мощное тяжелое оружие, в лице тех же танков и авиацию. Вместо того чтоб идти напрямую штурмовать позции повстанцев в домах-крепостях или вступать с ними в столкновения на улицах, дома, позиции и подозрительные скопления людей обстреливались из пулеметов, танков, координаты передавались авиации, которая наносила по ним удары, что особенно частым стало в ночь с 6 на 7 апреля. Сколько из этих ударов пришлось действительно на инсургентов, а сколько на ни в чем не повинных горожан и их дома, история умалчивает. При этом имели место быть и совершенно невероятные ситуации, когда авиаудары и ракеты обрушивали потолки и крыши домов, но инсургенты выбиралсь из-под развалин живые и невредимые — в тот момент когда их товарищи уже приходили к выводу что никогда больше не увидят их в этой жизни.

Военнослужащие США раздают подросткам листовки с призывом соблюдать комендантский час и сотрудничать.

Практика показала, что использовать на улицах Эль-Фаллуджи танки и бронетехнику совсем не самое удачное применение — экипажи, что увлеклись преследованием повстанцев, заманивали в узкие переулки и начинали вплотную расстреливать из РПГ, что приводило к повреждению машин и серьезным ранениям экипажа. Несмотря на то, что сами по себе РПГ против «абрамса» оружие слабое и далеко не всегда попадание из него приводит даже к повреждению, застрявший в тупике или между домами «абрамс», не имеющий пространства для маневра, под непрерывными ударами сразу нескольких гранатометов становился легкой жертвой. Особенно если за дело брались не горожане, взявшие в руки оружие для самообороны, а люди обученные, и со стойкой мотивацией.

Одним из тех кто бесстрашно атаковал танки из РПГ, подходя к ним на 15-20 метров, был джихадист из Йемена по имени Абу аль-Мардийя. Он был небольшого роста, хрупкого телосложения — складывалось впечатление что при желании его можно было поднять на ладони и выглядел очень болезненным и слабым. Но, как мы видим, внешность бывает обманчивой — военнослужащие США были бы очень удивлены, кто им противостоит, если могли бы разглядеть его в угаре боя. А его товарищи, налюдая за тем как он атакует танк, заметили что в эти моменты он больше всего напоминал «птицу, нападающую на разъяренного слона».

Гранатометы и пулеметы в руках инсургентов стали большой проблемой для вертолетов AH-1W — они постоянно получали повреждения, несовместимые с дальнейшим продолжением боя. По итогам сражения многие аналитики пришли к выводу, что в городских боях куда более рационально использовать беспилотники, а вертолеты в таких условиях более уязвимы.

Утро 7 апреля принесло для американцев новые неприятные известия. Действовавшие в окрестностях Эль-Фаллуджи отряды инсургентов, атакующие американские коммуникации, оказались вполне эффективны, и у зашедших вглубь городских кварталов морских пехотинцев начались проблемы со снабжением. Самая громкая из таких атак произошла 9 апреля около Абу Грейб, но о ней и ее последствиях мы поговорим потом. Если с оружием и боеприпасами дела обстояли еще более-менее, то с горючим все было гораздо хуже, и возможность использовать технику существенно ограничилась.

Произшло крайне неприятное для американского командования — личный состав увяз в уличных боях, наблюдались проблемы со снабжением, далеко не все инсургенты оказались слабо мотивированными, не готовыми к смерти и кропролитию, кроме того, у них было существенное преимущество в виде хорошего знания города и умения в нем ориентироваться. Многие представители командования начали говорить, что в Эль-Фаллудже они столкнулись с гораздо более жестоким сопротивлением, чем во Вьетнаме.

Морские пехотинцы США в Эль-Фаллудже 7 апреля.

Но и для инсургентов все тоже складывалось далеко не лучшим образом. В первые сутки в городе царили хаос и неразбериха из-за большого количества мелких групп и отрядов местной самообороны, каждый из которых вступал в бой по своему методу и разумению, что привело к избыточным, а порой и неоправданным потерям. В этой массе джамаатовцы были одними из немногих кто сохранял спокойствие и ясность действий, что очень быстро сделало их точкой притяжения, многие инсургенты начали видеть в них лидеров, способных предложить ясный и действенный сценарий организованного сопротивления — к ним даже приходили из других группировок для организации совместных действий и за советами как им быть дальше. В этом была огромная заслуга Умара Хадида, находящегося непосредственно на месте боевых столкновений и наилучшим образом применившего военный опыт, полученный во время службы в армии — он из боевиков ТвД, инсургентов из других групп и вооруженных чем попало местных жителей смог организовать вполне эффективную оборону района Джавлян, в котором военнослужащие США смогли углубиться в город на большое расстояние, что значительно замедлило их продвижение. По словам очевидцев личный пример Абу Хаттаба, его бесстрашное поведение, решительность и смелость действовали крайне воодушевляюще на всех присутствующих даже в самые тяжелые моменты американских атак.

К 8 апреля набралось большое количество желающих вступить в ряды джамаата Таухид Валь Джихад и принести присягу его командованию, следовательно группировка получила новых боевиков. С одной стороны, это было очень хорошо, а с другой создало дополнительные организацонные сложности — управлять большой массой людей оказалось крайне непросто. Все в том же районе Джавлян Абу Аззам аль-Ираки, Умар Хадид и Абу Анас аш-Шами организовали оперативный штаб, в котором собиралась вся информация об обстановке в разных районах города, а так же отдавались общие приказы и рекомендации, осуществлялась координация с другими отрядами и группами. Новое пополнение и уже опытных бойцов делили в смешанные группы по 20-30 человек, а то и по 10-12, направляли на различные участки, где они в основном осуществляли быстрые атаки, после которых стремительно отступали. Гражданская одежда позволяла им быстро скрыться, растворившись среди местных жителей. Для переброски использовались автомобили и даже такси. Они же часто применялись для проведения атак.

Абу Аззам аль-Ираки — главнокомандующий джамаата Таухид Валь Джихад в Эль-Фаллудже во время Первой битвы и главный финансист группировки.

К этому времени командование морской пехоты поняло, что задача оказалась гораздо более сложной, чем планировалось изначально, защитники Эль-Фаллуджи проявили сопротивление, какое никто от них не ожидал, и темпы продвижения были гораздо более медленными, чем на это рассчитывалось. Инсургенты, от которых ждали что они разбегутся сразу же после столкновения с танками и ударов с самолетов и вертолетов внезапно удивили отлично скоординированными атаками, где прицельные выстрелы из РПГ сочетались с автоматными очередями, сначала вынуждающими американцев прятаться за укрытия, которые потом и стремились поразить из гранатометов. Было понятно, что процессом обороны руководят люди, не только обладающие военной подготовкой, но и крайне специфическими навыками «городской герильи», которые в саддамовской армии практически не встречались, и с которыми американцы доселе в Ираке не сталкивались. Это вынуждало проявлять дополнительную осторожность. Морские пехотинцы, опасаясь засад в узких местах и углубления в жилую застройку, где бы они стали легкой целью для повстанцев, продвигались по широким проспектам и старались занять перекрестки, откуда простреливали кварталы, в том числе и из танков и часто прибегали к помощи авиации для нанесения ударов по зданиям и объектам, где по их предоложениям могли быть позиции инсургентов, что приводило к гибели и ранению большого числа местных жителей. Уже описанные выше атаки защитников города, внезано появлявшихся из переулков, с двориков, садов и крыш домов и так же стремительно исчезавших вынуждали военнослужащих все чаще вызывать танковый огонь и удары авиации.

Морская пехота США ведет огонь, прикрываясь хаммером.

Удары, часто наносимые превентивно, сыпались на здания школ, больницы и даже мечети — учитвая что ничем кроме наличия оружия инсургенты от жителей города не отличались, да и то порой прятали на время передвижения, практически любую толпу или собрание людей американцы расценивали как повстанцев. Одна из наиболее страшных трагедий произошла 7 апреля в мечети имени Абдуль Азиза ас-Самаррайи, которую кто-то «с бодрого склероза» принял за базу инсургентов. Сначала по зданию мечети нанес удар вертолет AH-1W ракетой Hellfire, и практически сразу после этого истребитель F-16 сбросил на нее бомбу. В результате погибли по меньшей мере 40 человек, укрывавшихся в мечети от обстрелов — старики, женщины, дети… А так счет погибших мирных жителей шел уже на сотни, лишний раз убеждая инсургентов что они воюют с исчадиями зла, желающими истребить мусульман Ирака от мала до велика.

Использовали военнослужащие США и приемы психологической войны — провоцировали повстанцев на необдуманные атаки и демаскировку своего местоположения выкрикиванием непристойных оскорблений в их адрес на ломаном арабском языке, и если более подготовленые инсургенты пропускали это мимо ушей, то новички и вооруженные горожане реагировали крайне бурно, что стоило многим жизни. Так же с целью «сломить дух повстанцев» на полную громкость включали музыку жанров «тяжелый рок» и «металл», однако влияние этого «концерта» на настоение инсургентов оказалось совсем иным, чем то планировалось — шум им мало мешал, а так они пришли к выводу что по всей видимости американцы таким образом пытались заглушить азан в мечетях Эль-Фаллуджи, а их моральное состояние оставляет желать лучшего, раз они вынуждены прибегать к исступляющим песням и пляскам, чтоб забыться и не думать о смерти от пули муджахида.

Морская пехота наблюдает за последствиями обстрела.

8 апреля военнослужащим США удалось захватить промзону, и через нее начали продвижение к администативному центру города (Каиймкамийя), джамаатовцы и другие инсургенты заняли оборону в районе Даббат, где начались тяжелые бои — американцев обстреливали из минометов и всего что было под рукой, в ответ морпехи вызвали авиацию, которая била по возможным огневым точкам. В этом бою от авиаудара погиб Абу Хафс, один из жителей Эль-Фаллуджи, примкнувший к ТвД. Как рассказывал Абу Анас аш-Шами, в ночь перед своей смертью, как будто предчувствуя что-то, он много молился и плакал, а потом, прежде чем уйти навстречу своему предопределению, строго-настрого наказал всем присутствующим установить в Эль-Фаллудже Шариат и правление по закону Аллаха.

И товарищи исполнили последнюю волю Абу Хафса. И не только в Эль-Фаллудже, а в таких масштабах, какие он наверное даже и представить себе не мог.

К тому времени большую проблему для инсургентов стали представлять снайперы США, наносившие значительный урон. Возникла дилемма — можно ли стрелять из РПГ по минаретам, которые были самым подходящим в городе местом для снайперских гнезд. В итоге пришли к выводу, что жизнь дороже, а минареты и отстроить можно. После этого инсургенты начали стрелять по минаретам, делая их непригодными для снайперов, то же самое делали и военнослужащие США, разрушая минареты, занятые снайперами боевиков. В общем и целом в Эль-Фаллудже снайперов было очень мало, так как их обучение и подготовка занимает много времени, но нашлось немало желающих испытать себя в этом ремесле, потому что «контрснайперы» оказались самым эффективным оружием против стрелков из морской пехоты. Они даже придумали свою особенную тактику — они действовали парами — первый снайпер делал выстрел и прятался, а второй достреливал того, кого он не дострелил, или стрелял в спину военнослужащим, преследующим его коллегу.

В городе уже почти трое суток не было электричества — народ спасался генераторами, не работал водопровод и все прочие городские службы, наблюдалась нехватка продовольствия и лекарств. В местном госпитале раненым в результате ударов и обстрелов фаллуджийцам операции делались без анестезии, и порой у врачей не было даже воды чтоб помыть руки. Все эти ужасные события транслировали на весь мир репортеры каналов аль-Джазира (Катар) и аль-Арабийя (ОАЭ). Они практически не освещали ход боевых действий, а сосредоточились на жертвах среди гражданского населения, где большую часть погибших и пострадавших составляли женщины и дети, на беспорядочных американских ударах, разрушенных домах и мечетях.

Кадры гуманитарной катастрофы в Эль-Фаллудже вызвали огромное осуждение в арабском мире, в антивоенно настроенных кругах на западе, и даже у политических конкурентов Джорджа Буша-младшего, но что на тот момент было более существенно, поднялся ропот недовольства в самом Ираке, и даже во Временном управляющем совете — трое суннитских представителей заявили что выйдут из его рядов, если боевые действия в Эль-Фаллудже тут же не прекратятся. Началось массовое дезертирство из рядов новой армии Ирака и полиции, многие там никак не собирались воевать против гражданского населения, а ведь именно так им, и многим иракцам представлялась ситуация — вместо того что арестовать конкретно тех кто убил сотрудников Blackwater начали разрушать город, убивать невинных, и все это из-за каких-то подозрений, каких-то слухов… В суннитских мухафазах дезертировало 82%(!!!!) сотрудников, в Багдаде — 50%, на юге страны 30%. Все это ставило под угрозу план США как можно быстрее передать власть «новому национальному правительству» и начать замену своих военнслужащих иракской армией и полицией. Было очевидно, что если так и дальше продолжится, то оно очень скоро станет неисполнимой мечтой.

Оккупационная администрация Пола Брэмера и командование морской пехоты в лице Мэттиса пробовало оправдывать убийство мирных фаллуджийцев тем что якобы боевики используют их в качестве «живого щита», однако звучало это неубедительно, как минимум потому что сами американцы не озаботились эвакуацией гражданского населения, в Эль-Фаллудже не проводилось никакой добросовестной разведки, а самолеты и вертолеты просто беспорядочно били по жилым кварталам. Реальная причина заключалась в том, что морские пехотинцы прекрасно понимали что если они решат минимизировать гибель гражданских и откажутся от авиаиции, ракет и снарядов, то с учетом используемой инсургентами тактики потери в их рядах возрастут в десятки раз. А жить, естественно, морпехам хотелось. А что фаллуджийцы? Их не жалко. Пробовали так же утверждать, что якобы данные репортеров о жертвах среди мирного населения «многократно завышены», но без каких-либо доказательств обратного. В конце концов призвали просто не смотреть аль-Джазиру, потому что там «одна ложь и пропаганда».

Панические репортажи привели к тому, что несколько суннитских и шиитских священнослужителей Багдада организивали массовое шествие с целью доставить в Эль-Фаллуджу конвой с продуктами питания и лекарствами. При поддержке населения районов, расположенных к западу от Багдада им удалось прорваться через американскую блокаду и доставить гуманитарный груз внутрь города.

Жители суннитского района Азамийя в Багдаде собирают продовольствие для гуманитарной помощи Эль-Фаллудже.

На 9 апреля в Эль-Фаллудже, только по официальным данным, были убиты 30 морских пехотинцев (реальное же было значительно больше), погибли 280 мирных жителей и более 400 получили ранения. Многие скончались от ран из-за отстуствия медикаментов и перевязочных материалов. Потери непосредственно боевиков на тот момент оценивались в 100-150 человек. Под контролем США находилось не более 25% территории города.

Ситуация становилась все тяжелее. Эль-Фаллуджа оказалась не единственной горячей точкой в Ираке.

Напряженная ситуация складывалась и в городских окрестностях, где, как мы помним, боевики атаковали любые пути снабжения американской группировки, наример они практически сразу с началом боевых действий перекрыли и простреливали трассу, связующую Эль-Фаллуджу и Багдад. 7 апреля к югу от Эль-Фаллуджи в засаду инсургентов попал взвод Первого разведывательного батальона, пытавшийся доставить припасы сражающимся в городе военнослужащим США — его сначала обстреляли из РПГ, а потом из нескольких пулеметов, в завязавшейся перестрелке был убит командующий взводом капитал Брент Морелл и еще несколько военнослужащих получили ранения.

Находясь в Рамади Абу Мусаб аз-Заркави тоже не сидел сложа руки, как и все прочие находившиеся в этом городе джамаатовцы, а так же Ансар ас-Сунна и другие инсургенты. Утром 6 апреля боевики, собравшись с силами, атаковали дворец губернатора мухафазы аль-Анбар и ряд правительственных зданий, а так же расположенный неподалеку пост военнослужащих США, явно не ожидавших такого развития событий. В дело вмешался 2 батальон 4 полка морской пехоты для того чтоб разогнать нападавших. Те ответили ожесточенным сопротивлением. Перестрелки растянулись на несколько кварталов, в делом включились снайперы, причем кое-где военнослужащим США пришлось занять оборонительную позицию. В результате этих столкновений за сутки в Рамади морпехи (только по официальным данным) потеряли 12 человек убитыми в ходе столкновений в центре города, обстрела снайперов и взрывных устройств, а так же повреждения получила бронетехника в лице «брэдли» и «абрамса». С наступлением темноты бои стихли, но утром возобновились снова. Здесь повторилась практически та же самая ситуация что была в Эль-Фаллудже — гоняясь по городу за джамаатовцами и их друзьями, военнослужащие США стреляли во все что казалось им подозрительным и через несколько дней заявили что убили «250 повстанцев и террористов» — что звучало крайне забавно, учитывая что против них действовала группа примерно в 100-150 человек. Наверное инсургенты были бы в шоке от счастья что у них в Рамади столько народу — что можно 250 человек потерять и при этом еще быть в состоянии сражаться дальше.

Бои в Рамади продолжались до 10 апреля, после чего все улеглось, а инсургенты перешли к своей стандартной деятельности в виде взрывных устройств и засад, потому что главная задача — снять давление с Эль-Фаллуджи и связать силы США, не давая перебросить туда подкрепления, по сути была выполнена.

Кроме того, большую проблему для американцев создали те, в чьей лояльности они практически не сомневались — представители шиитского населения. Начиная с конца марта нарастала напряженность в среде сторонников молодого священнослужителя Муктады ас-Садра, которому в отличии от ВСИРИ никакой доли во власти не осталось, и он приобретал влияние за счет укрепления популярности в простом народе и соответственно выражал недовольство оккупацией. После закрытия одной из газет сторонников и ареста приближенных, вооруженные отряды его сторонников, известные как Джейш аль-Махди, Армия Махди подняли восстание 4 апреля и захватили административные здания в Эль-Куте, Наджафе, Куфе, Кербеле и в районе Садр-сити на востоке Багдада. Расположенные на юге Ирака союзники по международной коалции своими силами с этим всем не справлялись и отчанно требовали американской помощи.

И если США считали что ситуация в Ираке в целом стабильная и не выходит за границы отдельных экцессов, готовились передать власть сформированному из местных лоялистов правительству, то буквально в течении считанных дней все оказалось на грани краха.

Оккупационной администрации пришлось в спешном порядке искать выход как наилучшим образом решить эти проблемы. И в отношении Эль-Фаллуджи решили прибегнуть к методу политического урегулирования при посредничестве Временного управляющего совета Ирака. Там в свою очередь имели контакты с суннитскими священнослужителями и имамами мечетей, связанных с такими организациями как «Исламская партия Ирака» (сторонники братьев-мусульман) и «Ассоциация исламских ученых Ирака», в том числе с теми кто был в Эль-Фаллудже. А они представляли ситуацию так — никаких экстремистских, джихадистских группировок в городе нет, все что воюет — это местные жители, взявшиеся за оружие исключительно потому что их раздражают американцы и их присутствие. А так больше никаких поводов для конфликтов нет, если бы американцы сначала бы попросили выдать причастных к расправе над блэквотерцами, их бы тут же выдали и рассказали бы все что знают. Ну или бы поручили арест иракской полиции — мигом бы задержали. И инцидент был бы исчерпан.

Так же эти две организации преподносили что бороться с угрозой превращения Фаллуджи в рассадник радикализма будет гораздо эффективнее, если в городе будет местное самоуправление из числа шейхов племен, священнослужителей и авторитетных граждан, иракская армия и полиция, работающие в координации с силами США и нового правительства. Дескать тогда все кто недоволен конкретно оккупацией США успокоятся, останутся одни экстремисты, а тех быстро переловят.

У администрации Брэмера по поводу наличия джихадистов и экстремистов в городе была совсем иная информация, но сам подход у них вызвал интерес — он вписывался в общий план передачи власти в Ираке в руки лояльных местных органов, а поскольку иракские лоялисты были гораздо более осведомленными о происходящем среди населения, то были все основния полагать что такой подход окажется более эффективным в борьбе с инсургентским подпольем.

Ночь с 8 на 9 апреля в Эль-Фаллудже выдалась очень неспокойная. Американская авиация сбросила на район Джавлян игольчатые бомбы, начиненные поражающим элементом в виде огромного количества заостренных стрелок, применение которых в населенных пунктах запрещено международными конвенциями. А с утра пришло известие, что с полудня операция морской пехоты в городе приостанавливается и начинаются переговоры между шейхами племен, религиозными деятелями и командованием США при посредничестве Временного управляющего совета Ирака. Лично Пол Брэмер заявил в общении с журналистами, что начиная с полудня 9 апреля американские военнослужащие в одностороннем порядке прекращают военные действия в Эль-Фаллудже. На 24 часа, но перемирие может быть продлено. К концу дня военнослужащие США получили предписание остановиться на уже достигнутых рубежах и не продвигаться далее. Тем не менее столкновения продолжались, единственное реальное изменение проявилось в гораздо меньшем использовании авиации, веротолеты так и вовсе пропали.

Неодобрительно приняли идею об остановке операции и многие инсургенты, прежде всего джамаатовцы — как мы помним, ТвД изначально планировали превратить Эль-Фаллуджу в свой оплот, куда США лезть не будут, поэтому для достижения поставленной цели было бы более логично сосредоточиться на полном изгнании морпехов из города, не дав им там закрепиться. Подобного мнения придерживались и другие группы. И режим прекращения огня инсургенты соблюдать особенно не спешили Только более-менее организовались, наладили боевой процесс, и тут на тебе — перемирие… Но имелась и иная точка зрения. Еще на второй день активных городских боев в фаллуджийской среде возникло брожение — многие жители, хотя и были настроены антиамерикански, начали настаивать на необходимости всем инсургентам покинуть город чтоб у морпехов США больше не было оснований продолжать операцию и убивать население. Тогда Абу Анас аш-Шами принял весьма рискованное рещение — выступил с проповедью в мечети аль-Фуркан, где открыто показал кто он есть и призывал горожан сражаться и оказывать помощь тем кто сражается. Это в некоторой степени изменило народные настроения на любовь и солидарность, но при этом Абу Анас указывал, что в среде официальных священнослужителей Эль-Фаллуджи, значительная часть которых относилась к «Исламской партии Ирака» и суфийским орденам крайне негативно относились к «городскому джихаду» против американцев и считали что следует прекратить сопротивление и не слушать призывы к сражению, чтоб таким образом не провоцировать и не усугублять ситуацию. Они наоборот призывали население соблюдать комендантский час и предпринимать все возможные усилия чтоб не провоцировать американцев на агрессивные действия, указывая что это боевики своим сопротивлением являюся причиной ударов по мирному населению — а так же посвятить себя исключительно молитвам о избавлении от американского вторжения, не предпринимая никаких реальных действий для борьбы с ними. В связи с этим Абу Анас аш-Шами в присущей ему остроумной манере припомнил историю о том как во время вторжения врагов в Египет шейхи аль-Азхара (известного египетского религиозно-учебного заведения) начали призывать народ не к оружию и борьбе, а к чтению «сахиха аль-Бухари» (один из ключевых сборников достоверных хадисов), громко декламируя его перед наступающей армией, рассчитывая тем самым остановить ее. Но чем больше они читали собрание хадисов, тем «почему-то» быстрее и стремительнее развивалось продвижение врага не встречавшее на пути никакого сопротивления — пока некий человек, наблюдая все это безобразие, не сказал «или вы вовсе не ученые, обладатели знания, или это не сахих Бухари». В противовес этому он приводил аяты из Корана призывающие верующих сражаться против врагов и проводить подготовку к сражению — и именно это является действенной причиной для прихода помощи от Аллаха.

К тому же среди инсургентов вызывала крайне насмешливое отношение «ассоциация исламских ученых Ирака» из-за призывов к «свободными людям всего мира выйти на мирные демонстрации в поддержку Эль-Фаллуджи» и обращений к ООН и ЛАГ (лиге арабских государств) «вмешаться чтоб положить конец насилию» — им было очевидно что и ООН, и ЛАГ заодно с американцами и точно их ничего просить не станут, а мирные демонстрации бесполезны от слова совсем. А в отношении самой ассоциации следует избавиться от иллюзий, что она как-то способна помочь борьбе против оккупации — наоборот, ее представители прилагают все усилия чтоб у населения не возникло ни малейшего желания носить даже нож или кинжал, чтоб ни в коем случае «не напугать добрых американских военнослужащих».

Как открыто признавали участники переговорного процесса, никто из тех кто сражался с оружием в руках в этом самом процессе участия не принимал, и конечно же никто из них не собирался никуда изгоняться, а по поводу какие действия «противоречат Исламу», а какие нет, у них было свое собственное мнение, поэтому они не чувствовали себя обязанными чем-то себя ограничивать. Но, дабы со стороны американцев не возникло никаких вопросов на сей счет, на ТВ появилось интервью некоего Абу Муджахида, который назвал себя « крупным лидером сопротивления в Эль-Фаллудже» и заявил что он «согласен соблюдать перемирие с США». На самом же деле он был командиром небольшой группы примерно из 15 человек, названной в честь Ахмада Ясина (покойного лидера Хамас), принимавшей участие в боевых действиях только один раз, да и то быстро отступившей, и он уже был пойман на том, что приписывал своей группе акции, которые она не совершала. Его поймали и провели с ним профилактическую беседу о том что так делать не стоит, нельзя произносить такие заявления и продвигать их как общее мнение. Он извинился, но как утверждается, ненадолго и вскоре снова взялся за старое — но разбираться с ним далее было лень.

В целях склонения инсургентов к согласию к проведению переговоров и соблюдению режима прекращения огня дело доходило и до масштабных подковерных интриг — представители «Исламской партии Ирака» и «Ассоцииации ученых» даже отправлялись к группировкам инсургентов за пределами Эль-Фаллуджи и уговаривали их остановить боевые действия, утверждая что якобы именно этого и хотят от них жители города. А с теми, кто находился внутри города, они вели речь о том что благодаря их стопротивлению была достигнута феноменальная победа, и пока не поздно, надо закрепить политически то что уже имеется сейчас. Их мотивы были понятны — им хотелось идти в политику, занимать должности и таким путем оказывать влияние на ситуацию, надеясь ограничить власть американцев и шиитских партий, и потому они считали что боевики только мешают им, во-первых создавая суннитам имидж агрессивных и злых противников, с которыми нельзя договариваться, во-вторых задерживают наступления умиротворения, необходимого для проведения выборов и формирования нового правительства, в ряд которого они так хотели войти.

Но были и такие люди, как уже упоминаемый нами Абдуллах аль-Джанаби, который с самого начала поддерживал вражду с США и международной коалицией и сражение с ними любыми методами. Во время боевых действий его постоянно видели на боевых позициях, где он рассказывал инсургентам о достоинствах сражения на пути Аллаха, наградах которые ждут шахидов и своими речами всячески разжигал ненавить к американцам и желание воевать с ними до смерти.

Причину такого подхода Абу Анас видел в принадлежности большинства фаллуджийских священнослужителей к разнообразным суфийским течениям (распространение которых в первую очередь было задачей «компании веры» Саддама Хуссейна), за ними следовали и многие жители, и, исходя из своего понимания религиозных положений и большей подверженности западным тенденциям, они настаивали на том, что надо действовать и вести борьбу исключительно мирными и политическими методами, в этом и заключается наиболее мудрое решение. А салафизм со склонностью к джихадизму и мнением что военные вопросы следует решать военными же путями, был в городе более новым и менее многочисленным явлением, и потому на тот момент было довольно сложно донести свою точку зрения и её обоснования до горожан. Впрочем, как это было озвучено в перехваченном письме Абу Мусаба аз-Заркави, оно было ожидаемо — что даже более главное сражение, чем с американцами, придётся вести «с предателями и лицемерами», потому джамаатовцы морально готовились к тому дню, когда вопросы с обоснованиям на местах наконец-то решатся, и придёт пора великой борьбы за умы и сердца.

Но вместе с тем глава шариатского комитета ТвД справедливости ради упомянул что среди приверженцев суфийских течений было немало тех, кто сам бесстрашно сражался или помогал инсургентам всем чем мог.

В свою очередь связанные с «Исламской партией Ирака» и «Ассоциацией учёных» священнослужители считали что поведение инсургентов часто бывает неразумным и опасным, и ничего кроме неприятностей им самим и Эль-Фаллудже не принесёт.

Таким образом, мы можем сделать вывод, что уже в это время начал проявляться раскол и конфликт между непосредственно сражающимися инсургентами и теми кто претендовал на то чтоб представлять интересы сопротивления оккупации в политическом, общественном и информационном пространстве — они видели ситуацию и приемлимые сценарии поведения в них совсем по-разному, и дело уже потихоньку доходило до взаимных обвинений. Как мы увидим, в дальнейшем это положение будет только усугубляться.

Сила убеждения в сочетании с некоторым информационным вакуумом все же возымели свой эффект. Сам факт того что удалось остановить и отбросить морскую пехоту США, наступавшую на Эль-Фаллуджу, и практически отстоять город от силы не так давно стремительно сокрушившей куда более могущественный режим Саддама Хуссейна, да так что сам Пол Брэмер заговорил о необходимости «политического решения путем переговоров» был чем-то совершенно невероятным и для фаллуджийцев, и для инсургентов, и вполне закономерно создалось почти всеобщее впечатление великой победы, сокрушительных успехов, и что достаточно утерли нос США — и потому слова о возможности наконец-то предаться заслуженному трумфу, нашли отклик в сердцах очень многих. Тем более что «Исламская партия Ирака» была крайне авторитетна для многих групп и их представителей, убедить им удалось очень многих. Конечно же партию не уважали и ни во что не ставили более политически подкованные джамаатовцы, но и они были тоже люди, и соблазнившись желанием поскорее вкусить те самые плоды победы, тоже в итоге склонились к согласию с началом переговоров.

Вскоре ТвД, когда более-менее улегся угар боев в Эль-Фаллудже и в Рамади и появилась возможность оглядеться по сторонам что вообще вокруг-то происходит, осознали огромнейшей ошибкой свое согласие с прекращением боевых действий, дав США возможность перевести дух, более-менее разрешить назревший политический кризис, укрепить позиции и логистику вокруг города, а так же сделать уроки и выводы, вместо того чтоб и далее его усугублять. И что им лень было разбираться с личностями подобными Абу Мухаммаду и с «Исламской партией Ирака» — террористы довольно быстро пришли к выводу, что данная партия действовала в сговоре с США, помогая американцам хотя бы относительно умиротворить Эль-Фаллуджу и поэтапно решить все обрушившиеся на них проблемы, и что они, по факту, попали в ловушку, устроенную американцами и «Исламской партией Ирака».

Нельзя сказать, что сожаление было почти взаимным — «Исламская партия Ирака» наверное впоследствии тоже очень горевала о том, что сремясь спасти мирных жителей города от военных действий не нашла никаких иных путей эвакуировать население через фильтрационные лагеря и позволить американцам довести операцию до конца, сосредоточив многократно большие силы, и тем самым поставить жирную точку еще на самых первых страницах истории иракского террора. Но… никто ничего не мог знать наперед.

2. Распространяющийся свет.

Сразу же после прекращения огня из Эль-Фаллуджи начался исход населения — за короткое время город покинули порядка 70000 человек, а в черту города наконец-то удалось заехать конвоям с продовольствием и гуманитарной помощью, что несколько облегчило ситуацию. По слухам, в этих самых конвоях, прибывавших в штаб «Исламской партии» чего только не было — и лекарства, и деньги, и оружие. Особенно много было разговоров о деньгах — утверждалось что на помощь фаллуджийцам были собраны огромные пожертвования по всему Ираку и даже за его пределами. Вот только никто этих денег так и не увидел. Тем же джамаатовцам достались только огурцы, помидоры и печенье. Но идти выяснять куда все пропало и где справедливый раздел никто не пошел — потому что банально было не до этого.

10 апреля воцарилось относительное затишье, и переговоры все же стартовали, причем достаточно активно — по словам Абу Анаса, караван посредников ходил между Эль-Фаллуджей и станом противника как бродячая овца между двух стад. Коллективным разумом городская оборона выдвинула свои условия мира, а именно: прекращение атак и авиаударов, полный выход из города и отказ от любых попыток войти внутрь него, а так же выплата компенсаций всем пострадавшим. Со стороны американцев требовалось выдать убийц четверых контрактников, всех иностранных боевиков, имен всех сотрудников полиции, сотрудничавших с инсургентами и отказ стрелять в армию. Инсургентов удалось уговорить согласиться с присутствием в городе иракской полиции и национальной гвардии, но при одном условии — что их присутствие будет чисто формальным, и они не будут вмешиваться в дела повстанцев, мешать им атаковать США или помогать американцам против них. В этот же день морские пехотинцы получили приказ, полностью отменяющий операцию «Неусыпная решимость». Им предписывалось закрепиться внутри города и больше не предпринимать никаких действий. Им предписывалось закрепиться внутри города и больше не предпринимать никаких действий. Что вызвало крайне негативную реакцию у генерала Мэттиса и других командиров, считавших что за 2-3 дня они бы закончили полный захват города потому что, по их данным, у инсургентов уже заканчивались боеприпасы. Военные считали, что дело уже не в четверых убитых сотрудниках Blackwater, а в том что город стал базой для злого и хорошо подготовленного повстанческого движения, и если зачистку сейчас не довести до конца, то дальше будет только хуже. Однако их возражения никто не слушал.

11 апреля на востоке города снова произошли столкновения, как утверждается, военнослужащие США пытались снова продвинуться к центру, однако отступили, понеся потери в живой силе и технике. Чтоб все не выглядело очень печально, командир морских пехотинцев Киммит заявил что якобы были взяты в плен пятеро «иностранных боевиков» из Судана и Сирии, но в Эль-Фаллудже данную информацию опровергли.

13 апреля возникли столкновения между морпехами и инсургентами при попытке американских военнослужащих продвинуться в направлении района Наззаль (центр города) -танк попытался выехать из промзоны и был атакован в ответ, чтоб спасти бронемашину от инсургентов с самолетов было нанесено несколько авиаударов. Ночью кто-то начал распускать панические слухи о том, что якобы в результате переговоров инсургенты решили сложить оружие, и американцы вот-вот войдут в город, что закономерно вызвало большую панику. Как потом вспоминал Абу Анас аш-Шами, в этот момент какое-что чувство сподвигло его встать и сказать «Клянусь Аллахом, мы победим, и американцы не войдут в город», причем откуда-то появилась непоколебимая уверенность в правдивости этих слов.

Боевики джамаата Таухид Валь Джихад во время Первой битвы за Эль-Фаллуджу.

Наверное больше всех о наступлении перемирия грустил джамаатовец Абу аль-Бараа аль-Ансари, стремившийся обрести мученическую смерть в бою — что такого шанса ему не представится. Но предопределение было таково, что американский снайпер насмерть застрелил его в этот же день.

Ночью самолеты США сбросили на город сбросили запрещенные кассетные бомбы, а к утру снова предприняли попытку атаковать. Удивительная вещь случилась в районе Джавлян — как известно, сил обороны не хватало, чтоб прикрыть все возможные маршруты продвижения США, и всегда был высокий риск окружения инсургентов и обхода с флангов. Но намеревавшиеся атаковать военнослужащие США вышли как раз на ту улицу где был сооружен один из оборонных пунктов инсургентов. Перестрелка продлилась с утра до полудня, после чего морпехи обратно отступили на свои позиции. В новостях все это преподносилось как «отражения ужасной атаки боевиков», в результате которой американские военнослужащие убили 38 из них — в Эль-Фаллудже не знали смеяться или плакать от этой новости, потому что за весь день они потеряли только одного человека, убитого снайпером.

Произшла одна история, о которой потом еще долго вспоминали. Абу Анас аш-Шами решил приободрить защитников района Джавлян, уставших от боя и авиаударов и придя к ним, попросил напомнить, что явяляется символом Республиканской партии США, осел или слон?Один из боевиков ответил что символом республиканцев (находившихся в то время у власти в лице Буша-младшего) является слон, в то время как осел символ демократов. Тогда Абу Анас сказал что ему было важно убедиться, что все это знают, потому что у него есть хорошие новости и процитировал аят из суры аль-Филь (Слон):

أَلَمْ تَرَ كَيْفَ فَعَلَ رَبُّكَ بِأَصْحَابِ الْفِيلِ

(Разве ты не видел, что сделал твой Господь с владельцами слона? )

В этой суре Корана, хорошо известной всем присутствующим рассказывалось о том как в давние времена эфиопский царь захотел захватить Мекку и пришел с большим войском, а для того чтоб разрушить Каабу привел слона. Но Аллах постал им навстречу стаю птиц, уничтоживших войско огромным количеством мелких камней. И такая аналогия вернула джамаатовцам хорошее расположение духа и придала сил — в сердце как будто загорелся маленький огонек, согревающий изнутри.

Сам Абу Анас расскзывал, что 13 апреля, когда началась паника связанная со слухами о намерении инсургентов полностью сложить оружие, он сам был в потерянном состоянии — ведь было неизвестно, что ждать от переговорщиков, да и другие группировки и их участники порой не вызывали доверия, и нельзя было исключить что пойдут и на такое. В это время имам ближайшей мечети начал читать суру «аль-Филь» — о том как маленькие птички камешками прогнали огномного и внушаюшего ужас слона. И в этом он увидел великое знамание от Аллаха об их положении и битве которую они ведут, воодушевляющее и ободряющее.

Тем не менее, положение инсургентов было нелегким — неопределенность связанная с переговорами, с постоянными внезапными атаками морской пехоты, с тем что никому вокруг нельзя доверять на все 100% потихоньку подтачивала и физические, и моральные силы. И только молитвы и чтение Корана успокаивали сердца — появлялись мысли о том, что американским военнослужащим тоже крайне нелегко, а то бы они не пошли на переговоры. К тому же джамаатовец Абдуррахман аль-Джазири из Саудовской Аравии в одну из ночей увидел чудесный сон, в котором с небес на Эль-Фаллуджу снизошел столб сияющего света.

А потом этот свет распостранился по всему Ираку.

Парралельно с этим продолжались переговоры. «Исламская партия Ирака» и «Ассоциация исламских ученых Ирака» в лице своего лидера Хариса ад-Дари возлагали ответственность за нападения на фаллуджийцев на желание США почем зря убивать жителей города, при этом умалчивая что эти самые жители тоже не прочь убить одного-другого американского военнослужащего. Они представляли ситуацию как нападение на город как акт агрессии по надуманным и фантастическим причинам. Упорство это вызывло недоумение у американского командования — 14 апреля оно открыто заявило, что от информаторов из числа фаллуджийской полиции есть информация высокого уровня достоверности, что в Эль-Фаллудже присутствует Абу Мусаб аз-Заркави собственной террористической персоной, и что вообще-то его задержание или убийство является одной из первоочередных целей операции. Со стороны этих организаций и других суннитских деятелей, стремящихся участвовать в легальной политике и пытавшихся преподнести себя как «официальных представителей восставшего народа в Эль-Фаллудже» это вызвало совершенно истерическую реакцию и обвинения американцев во лжи, потому что «все знают, что никакого Абу Мусаба не бывает».

Истина была где-то посередине. В Эль-Фаллудже во время начала апрельских боев за город Заркави не было, однако как физический объект существовал и, скажем забегая чуть вперед, скоро должен был появиться на публике собственной персоной. Но там был возглавляемый им джамаат Таухид Валь Джихад, в том числе и представители командного состава, и информация о том что группировка Заркави, в лице как местных боевиков-иракцев, так и иностранных добровольцев, присутствует в городе уже перестала быть секретом — но и конкретики тоже почти никто не знал, и факт ее наличия старались особо не афишировать, тем более перед американцами и прессой.

Переговорной команде казалось что лучше будет настаивать на «непроверенных слухах», что боевики в городе все местные и они станут для них авторитетами и смогут уговорить сложить оружие, опасаясь в противном случае что признание наличия террористов станет для американцев поводом и далее продолжать военную операцию, а так же создаст городу негативную репутацию в международном сообществе, лишив информационной и иной поддержки, на которую они так рассчитывали. Сами террористы это не опровергали — во-первых, о существовании их группы еще не было публично объявлено, время открыто выступать еще не настало, во-вторых опасались что как только США достоверно узнают что в городе есть они и собираются устраивать базу, то не считаясь с потерями сделают все чтоб их уничтожить, вот потому пусть и дальше думают что воюют с банальным городским ополчением. И потому, несмотря на свою ключевую или даже основную роль в боях за Эль-Фаллуджу, предпочитали о себе помалкивать. В конце концов, им нужна была не мирская слава, а практический результат.

Несмотря на это все работа в направлении политического урегулирования вопроса не прекращалась. 16 апреля представители племен и священнослужителей Эль-Фаллуджи вступили в прямые переговоры с США, уже без посредничества Временного управляющего совета. На следующий день стали известны некоторые подробности — американское командование требовало содействия общественности в борьбе с терроризмом, в ответ делегация пообещала что сделает все возможное чтоб убийцы четверых блэквотерцев предстали перед иракским судом (правда вот где и как их ловить никто не имел представления). Так же договорились что в город вернутся представители иракской полиции и возьмутся следить за порядком. Инсургентам это объясняли так — что все это пустые формальности, никто их исполнять не будет, главное добиться чтоб американские войска покинули город.

К тому времени жертвами боевых действий стали 700 убитых и свыше 1500 раненых фаллуджийцев, в подавляющием большинстве — мирные жители. Что стало причиной появления еще одной проблемы — большого количества непогребенных тел на улицах и в домах, так как во время обстрелов и сражений работа похоронных команд была полностью парализована. После объявления перемирия местные жители начали постепенно собирать тела, а так как город был в полной блокаде и на кладбища дороги были закрыты, для захоронения использовали городской футбольный стадион, и с тех пор он стал известен как «макбара шухада», кладбище шахидов, мемориальное место, где покоятся те, кто пал в боях за Эль-Фаллуджу в 2004 г.

Однако далеко не всегда имелась возможность добраться до тел, погребенных под развалинами и до тех, кто лежал в местах активных военных столкновений, где американцы могли открыть огонь по любой движущейся цели, поэтому город постепенно заволакивал трупный запах, а врачи и медицинские работники постоянно говорили об угрозе распостранения инфекций. Когда до этих тел все же удавалось добраться, их находили в ужасающем состоянии.

19 апреля СМИ возвестили, что удалось «достичь предварительных договоренностей по снижению напряженности в Эль-Фаллудже». По словам вице-президента «Ассоциации исламских ученых Ирака» и декана багдадского университета Мухаммада Убайида аль-Кубаийси, американское командование отказалось от своего главного требования — выдачи причастных к расправе над сотрудниками Blackwater, по всей видимости поняв что достоверно установить личности зачинщиков не представляется возможным, а в кровожадных гуляниях принимало участие слишком много людей для того чтоб каждого из них привлекать к ответственности. Теперь американское командование настаивало на прекращении боевых действий, установлении в Эль-Фаллудже органов и чиновничьего аппарата нового правительства Ирака, и изгнании из города инсургентов — иностранных боевиков, международных террористов и всех местных жителей кто их поддерживает и с ними заодно, и, как утверждалось, на 99% можно было быть уверенным в том что среди них и будут те кто убил контрактников и глумился над их трупами — в этом направлении предполагалась совместная работа иракской полиции и городских старейшин, при поддержке и помощи со стороны американских сил. Со своей стороны представители ассоциации осудили и убийство, и страшную инсталляцию на мосту, назвав это «противоречащими Исламу действиями». Также предполагалось что военнослужащие США остановят все наступательные операции внутри города, а население в ответ на это сдаст все имеющееся у них тяжелое оружие. Как утверждается, нашлись даже те кто оружие сдали, правда их было очень немного.

Американский кпп на въезде в Эль-Фаллуджу.

В среду 21 апреля возобновились столкновения в районе Джавлян, где обстановка достигла такого накала, что военнослужащие США ввели туда танки, во время столкновений сбили два американских вертолета и вскоре боевые действия дошли до центра города. В помощь американским военным был направлен батальон местных иракских сил, составленных из ВСИРИ, сторонников Конгресса национального согласия, Патриотического союза и Демократической партии Курдистана. Сильно ли морской пехоте это помогло — история умалчивает. Харис ад-Дари снова обвинил американских военных в срыве перемирия, призвав ООН и ЛАГ «срочно обуздать агрессора». Спустя два дня 12 мирных жителей, включая женщин и детей погибли в результате обстрела в районе Наамийя к югу от Фаллуджи.

25 апреля стали известны другие детали мирного соглашения — о запрете ношения гражданским населением какого-либо оружия и о начале совместного патрулирования города американcкими войсками и иракской полицией. Так же была достигнута договоренность о неограниченном по времени прекращении боевых действий. Это самое «неограниченно по времени» продлилось примерно сутки, потому что 26 апреля в районе Джавлян снова начались военные действия по причине того что джамаатовцы решили выгнать военнослужащих США из дома, где они расположились штабом. Морская пехота, разочарованная необходимостью соблюдать перемирие, при этом наблюдая воочию что город кишит вооруженными инсургентами и все разговоры о «мирных горожанах, взявшихся за оружие от безысходности» не более чем бредни политиков, самих не понимающих о чем они говорят, ответила яростным сопротивлением. «Дабы чего не вышло», вызвали авиацию — и снова посыпались удары куда попало.

При попытке заехать в Джавлян и в район Шухада военнослужащие США попали под обстрел из минометов и гранатометов, и в ответ открыли артиллерийский обстрел по позициям предполагаемых боевиков. Столкновения продлились несколько часов, из-за обстрела с вертолетов вспыхнул пожар в промзоне и был разрушен минарет одной из мечетей. Всю ночь не прекращался сильнейший обстрел, над Джавляном поднимались клубы огненного дыма. Из Эль-Фаллуджи начался повторный исход населения, в том числе и тех кто ушел 9 апреля, но позднее вернулся. СМИ распостранили информацию, что начался новый штрум города.

Военнослужащие США обыскивают на кпп возвращающихся в Эль-Фаллуджу беженцев.

Однако 28 апреля все затихло. Несмотря на многочисленные признаки что сопротивление в городе до сих пор не подавлено, американская оккупационная администрация оставалась придерживаться пути политического решения конфликта, исходя хотя бы из текущей политической обстановки — и в суннитских и в шиитских мухафазах Ирака земля буквально горела под ногами, в любой момент могла возникнуть новая горячая точки, потому стягивать дополнительные подкрепления к Эль-Фаллудже было делом весьма рискованным и затратным. Так же рассчитывалось, что достижением компромисса получится показать суннитским племенным и религиозным лидерам что США открыты к сотрудничеству и поддержке, и вовсе не намереваются их тотально истребить — а потому им незачем прислушиваться к террористам и боевикам.

Кроме того, 28 апреля впервые были массово обнародованы факты пыток и издевательств над иракскиими заключенными в тюрьме Абу Грейб, и хотя сами иракцы и без всяких СМИ отлично знали что за ужасы происходят там в застенках,у американского командования имелись вполне реальные опасения что медийная огласка вызовет новую волну выступлений Армии Махди и в «суннитском треугольнике», а так же разнообразных атак и терактов, и потому хорошо бы было скинуть с шеи хотя бы один камень, под названием Эль-Фаллуджа.

Эти настроения знали и суннитские политические деятели, и потому клялись на все лады что уговорят фаллуджийских боевиков сложить оружие и прекратить какие-либо агрессивные действия против США. Видимо не вполне понимая, что у этих самых боевиков есть свои лидеры, которые плевать хотели что на суннитских политических деятелей, что на их соглашения с оккупационной администрацией.

Итак, решение было принято. 29 апреля 2004 г подразделения морской пехоты США начали вывод сил из Эль-Фаллуджи. Правда перед этим успели ударить по минарету мечети аль-Маадиди.

Тогда ни морские пехотины, ни командование США, ни городские общественные деятели не знали, насколько вовремя для инсургентов это произошло. Во время артиллерийского обстрела снаряд прилетел в один из домов в Джавляне, где Умар Хадид оборудовал склад оружия и боеприпасов, после чего запасы у боевиков были практически на исходе. Об этом Абу Хаттаб рассказал Абу Анасу аш-Шами, на что он ответил что единственный вариант это продолжать сопротивление и уповать на милость Аллаха. И получилось так, что когда у джамаатовцев оставался буквально последний патрон, военнослужащие США прекратили вбоевые действия и начали выход из города.

Первая битва за Эль-Фаллуджу закончилась.

Инсургенты передвигаются по городу на такси. Как это было.

Военнослужащие США не добились ни одной поставленной задачи — не смогли взять город под контроль, не зачистили его от инсургентов, и даже не смогли радикальным образом ослабить их до полной неспособности продолжать дальнейшую борьбу.

В свою очередь инсургенты смогли выстоять, не стать разгромленными, зачищенными и уничтоженными, и как показала дальнейшая практика, не только сохранили свое присутствие в Эль-Фаллудже, но и установили над ней полный контроль. Соответственно есть все основания полагать что битва завершилась их победой. Что стало справедливой причиной радости и ликования и для них, и для населения города.

Помимо ужасов войны, во время Первой битвы за Эль-Фаллуджу происходили и весьма забавные истории, одна из которых была связана с Абу Анасом аш-Шами. Во время одного из столкновений с американцами в районе Джавлян он внезапно пропал на долгое время. Наступление превосходящих сил противника было джамаатовцами успешно отбито и они готовились уйти в другой район, опасаясь что за отступлением морпехов, как всегда в этом случае, последуют авиаудары по месту столкновений и его окрестностям, дабы таким образом уничтожить инсургентов и их позиции, а Абу Анаса все не было и не было, и многие стали думать, что он погиб. Умар Хадид принялся звать его, и спустя небольшое время Шами появился — живой, здоровый, усталый и босиком. Свое отсутствие он объяснил тем что потерял свои сандалии, и теперь ему всенепременно нужна помощь бригады храбрецов чтоб их вернуть.

Сандалии Абу Анаса были непростые — они выглядели очень старыми, поношенными и буквально разваливались на глазах, но он все равно носил их не снимая. И конечно же с ними была связана особенная история. Их купила в Медине его жена Умм Анас и подарила ему еще до отъезда в Ирак, и потому он ненавидел их снимать, так как они напоминали ему о близком и родном человеке. Все, кто был с ним хорошо знаком, говорили, что им не доводилось видеть человека, который бы относился с большей любовью и верностью к своей жене, чем Абу Анас. Даже в самые тяжелые моменты боев, когда казалось что смерть неминуема, он говорил с улыбкой: «Прощай, Умм Анас!».

Кроме военных указаний, Абу Мусаб аз-Заркави неоднократно в полушутливой форме писал Умару Хадиду, чтоб он и товарищи наконец-то раздобыли Абу Анасу новую пару обуви, а то дорогие его сердцу сандали вот-вот не будут более подлежать восстановлению, и он останется босиком. После этого случая Абу Анас написал амиру ответное послание примерно следующего содержания: «Абу Мусаб, у меня для тебя радостная новость — между мною и моими сандалиями возникла неодолимая преграда, и у меня их больше нет».

Так же в Эль-Фаллудже ходило много историй о невероятных вещах, которые, по утверждениям многх, воочию наблюдались во время сражения с морской пехотой. Например кто-то рассказывал, что инсургентам во время столкновения помогали неизвестные люди в белых одеждах, обратившие военнослужащих США в бегство, а когда начались переговоры, то американцы отказались от требований арестовать убийц контрактников, лидеров повстанцев, но потребовали выдать им тех самых людей в белой одежде. Но особенно всех впечатлили новости об инциденте с огромными пауками, ранее невиданными в этих краях, которые внезапно вышли из пустыни и искусали несколько десятков американцев.

1 мая осада была окончательно снята. Говорят что в этот день в промзоне видели военнослужащего США, который визжал и плакал от счастья из-за того что их наконец-то выводят из этого страшного города, где они столкнулись с сопротивлением, которого никогда не ждали.

3. Полит.теория террора.

Начав повествование о сражениях в Эль-Фаллудже, мы оставили джамаат Таухид Валь Джихад наедине с его проблемами и сложностями, упомянув что участие в этой битве они рассматривали как один из способов их решения. В общем и целом террористы пришли к выводу что пора им постепенно выходить из тени, и начали действовать в этом направлении.

Все происходило постепенно и поэтапно. 5 апреля, практически одновременно с началом Первой битвы за Эль-Фаллуджу, Абу Мусаб аз-Заркави выпустил вторую по счету аудиозапись с речью, где заявил что он и его товарищи несут ответственность за подрыв миссии ООН, атаку на итальянцев в Насирийя и другие теракты, упомянутые в предыдущей главе, и что это дело рук их, джихадистов, а никаких не «сторонников саддамовского режима» (как будто у кого-то в этом были сомнения, глядя на суть этих терактов и подчерк их осуществления). Но, что заслуживает наибольшего интереса, Абу Мусаб подробно рассказал, как именно он и его джамаатовцы видят политическую и идеологическую реальность вторжения США в Ирак и характер идущей войны, а так же собственной роли в ней.

Популярные до сих пор рассказы «США вторглись в Ирак ради нефти» джихадисты конечно же считали несерьезными и незаслуживающими внимания. По их мнению, дело было в американских опасениях по поводу распостранения глобальной исламской идеологии, какая могла бы угрожать западной цивилизации и шовинистических воззрений евангелистов-неоконсерваторов из команды Буша-младшего, каковые Заркави описывает следующим образом:

«…Успехи этих татар современности имеют под собой большое наследие скрытой ненависти, длительной исторической вражды и религиозного фанатизма, что подпитывается «библейскими пророчествами» против мусульман как таковых, и против Ирака и его народа в частности.

В этих «библейских пророчествах», в которые так верят евангелистические фундаменталисты, стоящие у власти в Вашингтоне и Лондоне, Ирак является «страной зла», «городом прелюбодеяния» и «первым врагом сыновей Израиля». И потому они приказывают убить мужчин Ирака, изнасиловать его женщин и оторвать головы его детей, и выливает на их головы смертоносный огненный поток… «

Помимо шовинистических мотивов, утверждалось что целью американского нападения было желание помочь своему союзнику Израилю в реализации т.н. «проекта большого Израиля» — весьма популярной, в том числе и у иракского населения теории, о том что иудеи хотят распостранить свое государство на часть Египта, Сирии и на восток до берегов реки Фурат, включая так же Иорданию и часть Саудовской Аравии в качестве «жизненного пространства еврейской расы» с рассчетом на то что она когда-нибудь размножится до такого количества чтоб все это заселить (где-то мы уже это слышали… а, ну да), предварительно очистив от арабского населения. Со слов главного иракского террориста, режим Саддама Хуссейна, хоть и был секулярным и вероотступническим, тем не менее превратил Ирак в достаточно сильное государство и весьма враждебное Израилю, и если остальные страны Ближнего Востока были послушны американцам, то саддамовский Ирак был единственным, кого Израиль воспринимал как угрозу для себя в регионе. И правительство неоконсерваторов в Вашингтоне, для которых Израиль это «избранные люди», взялся наконец-то ликвидировать эту угрозу. Но помимо Саддама Хуссейна американско-сионистский союз видит своим главным, и гораздо более серьезным врагом суннитский Ислам, потому что сунниты имеют идеологическую базу для организации партизанского вооруженного сопротивления, готового стойко сражаться против превосходящих сил врага, а так же составить идейную оппозицию демократии, культу потребления и пр. И для противостяния они намерены использовать слабые места ближневосточной религиозной общественности в виде мистических сект (шииты, крайние суфии и предствители совсем уже экзотических вероучений), представителей которых ныне значительное количество мусульман принимает за еще одно допустимое толкование Ислама, намереваясь отдать им политическую и религиозную власть на местах, дабы таким образом ослабить суннитов и разделить их.

В подтверждении этой теории Заркави цитирует высказывание Бен Гуриона (первого премьер-министра Израиля и министра обороны в 1948-1950тых гг), 1954 г: «Мы живем в преимущественно суннитской среде, и потому нам надо искать сотрудничества или даже вербовать себе на службу этнические и религиозные меньшинства в окружающем регионе, чтоб они служили интересам Израиля», а так же цитату из мемуаров Ариэля Шарона (на тот момент — премьер-министра Израиля) о необходимости поддержки религиозных меньшинств, прежде всего шиитов и друзов и передачи им оружия, пусть даже и в виде символического жеста.

Как далее следует из аудиозаписи, мнение террористов сводилось к тому, что американцы и сионисты намерены превратить существующие на тот момент арабские страны, находящиеся в примерном ареале этого самого «большого Израиля» в слабые и не имеющие авторитета государственные образования, существующие исключительно за счет их поддержки и зависимые от них, во главе которых будут стоять их лоялисты и представители тех самых мистических сект. Что же касается Ирака, то в нем оккупация нашла себе опору в лице тех самых этнически-религиозных меньшинств в лице курдов и шиитов, и этот вывод Абу Мусаб подкрепляет цитированием Уэсли Кидда, который в ту пору являлся председателем совета США по международным отношением, где говорилось буквально следующее: «Единственная жизнеспособная стратегия в Ираке — это исправление исторического дисбаланса (в пользу суннитов) и поэтапное продвижение к созданию трех государств — курдского на севере, суннитского в центральной части страны и шиитского на юге… общая идея заключается в ослаблении суннитов и усилении курдов и шиитов, и следует подождать, остановятся ли они на идее самоуправления или пойдут дальше, к формированию независимых государств. Первым шагом должно быть создание северной и южной автономии, в контролируемых нами (т.е США) границах, и миллионы долларов, выделенных Конгрессом на восстановление Ирака должны быть в первую очередь отданы шиитам и курдам».

На этом следует сделать особый акцент, так как эти тезисы Заркави очень хорошо объясняют дальнейшие действия ИГ, такие как противостояние с шиитами, с суннитскими лоялистами США и образование ИГИ в 2006 г (какое планировалось летом, но по техническим причинам получилось только в октябре) какое преподносилось как успех в деле предотвращения раздела Ирака на те самые три автономии, и созданию суннитской во главе с лоялистами США и «мистическими сектантами» в виде лояльных «братьям-мусульманам» священнослужителями, крайними суфиями и криптошиитами. Кроме того, и по сей день ИГ считают своей заслугой и одним из своих самых главных успехов что они стали практически неодолимым препятствием на пути установления в Ираке послевоенного американского порядка в его полноценном и изначально планируемом виде, ведущего к созданию того самого «большого Израиля» на землях Месопотамии и что они фактически вынудили амерканцев и израильцев в значительной части заморозить «большеизраильский проект» на Ближнем Востоке до тех пор пока там действует суннитский джихадизм в такой глобальной и агрессивной форме как ИГ, так как он способен организовать и возглавить суннитское сопротивление в обход официальных правительств и властей арабских стран, объявив их врагами наряду с США и Израилем.

К курдам Заркави относился пренебрежительно, не наблюдая в них особой силы, чего нельзя было сказать про особенно ненавидимых им шиитов — их он обрисовал как главную ударную силу этого американо-сионистского проекта и самого опасного врага в Ираке, пособников которого, вольно или невольно, выступают связанные с «братьями-мусульманами» суннитские священнослужители, утверждающие что с лицами шиитского вероисповедания должен быть мир и дружба, чтоб не допустить «межконфессиональной вражды» и «сектантского раскола», в то время как суннитскому населению как раз и надо браться за оружие, пока его не истребили разные ВСИРИ, вернувшиеся в Ирак после американской оккупации с лозунгом «месть, месть всем от Тикрита до аль-Анбара», подразумевая конечно же суннитов, которых они считали несущими коллективную ответственность за все дела саддамовского режима. Как нетрудно догадаться, тут вишенкой на торте презентовалось убийство джамаатовцами Бакира аль-Хакима, как наиболее одизного представителя шиитской политической сцены, было упомянуто и о его участии в пытках солдат армии Ирака, и обо всем остальном.

Смысл и задачи этого выступления Абу Мусаба были понятны — дать целевой аудитории, суннитскому населению Ирака, ясную и доступную картину происходящего, за что и почему идет война, кто есть враг, почему никакого межконфессионального мира быть не может и в чем заключается реальность вражды с лицами шиитского вероисповедания и что «раскол по сектантскому признаку», в котором террористов обвиняют это не вредительство против «единства иракского народа», а практическая необходимость, потому что не существует его, единства этого, и кто о нем рассуждает — то как минимум не понимает где реальная опасность и в чем она заключается. По сути своей, это была подготовка почвы под открытый выход, чтоб на тот момент сунниты воспринимали джамаатовцев как друзей и помощников, а не как неизвестно чем занятых мутных типов из американской пропаганды.

4. Выход из тени.

За последующие несколько недель ситуация для джихадистов вроде бы и начала меняться на более благоприятную, но не до конца. Ситуация с Эль-Фаллуджей и Армией Махди показала что оккупация США и ее лоялисты не так уж и сильны, и во многих случаях вынуждены искать компромиссы для того чтоб удержать власть и контроль над ситуацией, а национальная гвардия и полиция оказались ни на что не способными, когда дело доходило до прямого столкновения. Шансы, что им удастся уничтожить джамаат сразу, во многих точках его базирования в суннитских мухафазах оказались не такими уж и большими как это могло казаться в начале года. Но при этом, боевые действия в Эль-Фаллудже хоть и показали определенное превосходство ТвД среди всех прочих инсургентов, бой оказался для них непростым испытанием, морские пехотинцы США — серьезным противником, в надежности шейхов племен и религиозных лидеров имелись большие сомнения, и потому, пока американские силы не покинули город полностью, никаких оснований расслабляться у них не было. Генерал Мэттис и его подчиненные в сказки про горожан, от тоски и безысходности взявшихся за оружие не верили, особенно видя перед собой отлично владевших тактикой городской партизанской войны противника, поэтому использовали любую возможность нанести удар по точкам, в отношении которых у них были основания предполагать что они являются позициями или базами инсургентов, и военная операция в сочетании с повторением активного штурма города могла возобновиться в любой момент. В результате созрело решение, что следует отвлечь американское влияние от Эль-Фаллуджи и показать что не только она является оплотом боевиков в Ираке, что продолжение военных действий в городе не приведет к их уничтожению, и что стоит поискать терроризм где-нибудь еще. И лучше всего подальше от Фаллуджи.

Для этой цели наиболее походящей сочли Басру — расположенный на самом юге страны, на берегах Персидского залива город, на первый взгляд невероятно далекий от эпицентра боевых действий.

Утром 21 апреля три заминированных автомобиля взорвались около участков полиции в центре Басры, в этот же день в округе Зубаийр два взрыва произошли около британского кпп и академии иракской полиции, жертвами чего стали 74 погибших и свыше 100 раненых.

В субботу 24 апреля 2004 г в Басре произошла первая и чуть ли не единственная в своем роде за всю историю войны в Ираке военно-морская атака. Неподалеку от нефтяных терминалов Басра и Хавар аль-Амаийя моряки Пятого военно-морского флота США заметили три подозрительно выглядевшие моторные лодки, и приняли решение их досмотреть. Потому что положено так, инструкция такая. Кто ж знал что лодки нагружены взрывчаткой, а управляют ими террористы-смертники?

Изначальной целью атаки были нефтные танкеры и эсминцы, однако она пошла совсем не по плану — и именно потому что моряки заметили лодки и остановили одну из них с целью досмотра. Конечно, стоило им подняться на борт, как лодка тут же взорвалась вместе с ними, но эффект неожиданности был сорван, когда остальные атакующие еще не достигли своей цели, тем не менее взрывы произошли рядом с нефтяными платформами, что вывело их из строя на несколько месяцев. Так же погибли по меньшей мере восемь военнослужащих США.

Случившееся немедленно обозвали «попыткой срыва экспорта нефти из Ирака» за которым стоит, вероятно, Аль Каида. И что интересно, случись оно примерно на полгода позже, это, возможно, было бы правдой.

Но опять же, не будем спешить.

26 апреля на одном из джихадистких форумов, где собирались сторонники радикальных идей из арабских стран и всего остального мира, один из пользователей по имени Абу Мийсара аль-Ираки опубликовал заявление о том что группировка джамаат Таухид Валь Джихад возглавляемая Абу Мусабом аз-Заркави берет на себя отвестственность за сей «пиратский» инцидент, который, как отмечалось, был вдхновлен «атакой наших братьев из Аль Каиды на эсминец Cole в порту Адена в Йемене”. Что вызвало живой интерес не только у пользователей форума, но и у журналистов, и у прессы и в самом Ираке.

И вот так вот свершилось. Почти через 11 месяцев после фактического образования, после череды прогремевших на весь мир ужасных и кровавых терактов ТвД впервые открыто заявили о себе. Террористы долго ждали этого времени — и вот это время пришло. На откровенность их сподвигли два фактора — уже более-менее уверенное осознание своей устойчивости, и уже описанное выше желание показать что Эль-Фаллуджа далеко не единственный источник терроризма в стране. Причем несмотря на боевые действия в городе, боевики, зная о готовящейся атаке, все время ждали новостей из телевизора — и дождались.

Абу Мийсара аль-Ираки, опубликовавший первое заявление от Таухид Валь Джихад, человек тоже был крайне непростой. Он родился, что удивительно, в шиитской семье, проживавшей в районе Казимийя в Багдаде, и все детство формально числился лицом шиитского вероисповедания — до тех пор пока в сознательном возрасте не начал самостоятельный религиозный поиск, в процессе которого решил что быть суннитом гораздо лучше, а так же стал придерживаться радикальных джихадистских убеждений. За неоднократную экстремисткую деятельность он попал в тюрьму, потом был освобожден по общей амнистии. Вторжение США в 2003 г застало его в окрестностях Багдада, и там он в числе единомышленников, обитающих к югу от столицы был одним из первых кто присоединился к ТвД чуть ли не в момент его создания. На тот момент ему было 24 года.

Абу Мийсара аль-Ираки, первый пресс-секретарь иракского терроризма.

Абу Масийра обладал одним весьма ценным практическим навыком — он был уверенным пользователем сети Интернет, в те времена медленно, но верно набиравшей популярности в народе и постоянным посетителем джихадистских форумов, за что и был назначен пресс-секратарем джамаата, таким образом став первым, кто занимал в группировке эту должность.
Он начал с того что еще в январе заинтриговал знакомых по форуму информацией что ему известно о присутствии и деятельности Заркави в Ираке, сосредоточив на себе общее внимание, и потом с 26 апреля регулярно публиковал заявления об ответственности за совершенные группировкой атаки и акции иного свойства.

И мало кто тогда догадывался, что Абу Мийсаре предстоит много, очень много работы…

5. Эпилог.

Сложно сказать, в какой степени оккупационная администрация США на тот момент была уверена что перемирие и эксперимент с договоренностью со старейшинами в Эль-Фаллудже принесет успех. Но тем не менее, следуя букве заключенного соглашения, была сформирована и введена в город т.н. «Бригада Эль-Фаллуджи», составленная из бывших военнослужащих армии Ирака. Ожидалось что они будут следить за порядком, возьмут на себя обязанность бороться с инсургентами и найдут взаимопонимание с населением, совместными усилиями более не допустив превращение Эль-Фаллуджи в бандитское и террористическое гнездилище, где промышляют атаками на военнослужащих США и развешиванием контрактников на мостах.

Казалось, что может пойти не так? Оказалось, что все.

Вполне возможно, что увидев в первый раз «Бригаду Эль-Фаллуджи», местные инсургенты чуть не лопнули от смеха когда представили как это будет с ними бороться. Состояло это формирование, численностью примерно в 1000 человек, из добровольцев, многие из которых записались туда с единственной целью — легально попасть внутрь города и присоединиться к восстанию. Многие из них явились в город в униформе саддамовской армии — то ли от нехватки обмундирования, то ли выражая тем самым свою политическую позицию. Командовал этим соединением уроженец Фаллуджи и бывший командир одной из бригады Республиканской гвардии генерал-майор Джассим Мухаммад Салех, который так же прибыл в город в форме и в красном берете республиканских гвардейцев. Не успел он вступить в должность, как тут же грянул скандал — его тут же опознали как активного участника подавления шиитского восстания в Кербеле в 1991 г, где подразделение, которым он командовал, убило по меньшей мере 500 человек. В Управляющем совете Ирака потребовали от Брэмера и Санчеса немедленно отправить его в отставку. Сделав вывод что действительно как-то нехорошо с этим получилось, Салеха отправили в отставку, вместо него назначив генерал-майора Мухаммада Латифа, который в саддамовские времена так же отметился участием в различных репрессивных мероприятиях, разве что не настолько одиозных. Тем не менее, Салех имел внутри бригады большое личное влияние и даже после своей отставки фактически ей командовал.

Сотрудники иракской полиции и военнослужащие США в окрестностях Эль-Фаллуджи.

Едва вступив в черту города, значительная часть «бригады Фаллуджи» немедленно дезертировала, передав вверенные ей оружие и технику инсургентам. Те же, кто остался в строю, достигли с фаллуджийцами чего-то вроде договора о статусе-кво — военнослужащие бригады формально осуществляли патрулирование и так же формально охраняли кпп и въезды в город, но при этом никак не вмешивались в дела инсургентов, не препятствуя им делать все что вздумается, и не предпринимая попыток как-то призвать их к порядку. Как утверждается, они дали честное слово что никак и ничем не станут помогать американцам в борьбе с инсургентами.

Мэттис и другие военные командиры смотрели на это буквально сквозь слезы — они понимали что это провал, ничем хорошим оно не закончится, и приведет только к дальнейшему ухудшению ситуации. Но политические соображения были важнее. Им оставалось только надеяться, что события апрельских боев в Эль-Фаллудже не пройдут даром — пережив ужасы боевых действий, авиаудары по жилым домам, беспорядочные обстрелы, гибель родных и близких фаллуджийцы более никогда не захотят повторения подобного и любого, кто хоть заикнется о каких-либо радикальных действиях будут сразу же вязать и выдавать властям. Это предположение оказалось достаточно точным и стало своего рода прологом к дальнейшей драме, развернувшейся в Эль-Фаллудже в виде отчаянного противостояния между теми кто поддержал прекращение огня и готов был мирно жить в относительной автономности от американцев и теми кто хотел продолжать войну по всему Ираку и не только, вплоть до освобождения аль-Кудса.

Сложно сказать, действительно ли были столь наивными Брэмер и другие представители оккупационной администрации, когда отказались от доведения до конца военной операции по зачистки Эль-Фаллуджи, рассчитывая что политическими методами можно достигнуть большего, или они действительно считали что в условиях апрельского военно-политического кризиса и вскрывшегося факта пыток в Абу Грейб все прочие методы приведут еще к более худшим последствиям. Но о своем рещении они пожалели практически сразу же. Стоило только ноге последнего американского морпеха покинуть пределы Эль-Фаллуджи, как ее обитатели на радостях от «дня победы» устроили такое, что даже у видавших виды людей волосы дыбом встали от ужаса.

Но… об этом уже будет в другой раз.

Продолжение следует…

Приложение к статье:

Видео 1 — Новостной репортаж — столкновения в Эль-Фаллудже 7 апреля

Смотреть видео по ссылке

Видео 2 — Один из репортажей канала аль-Джазира

Смотреть видео по ссылке

Видео 3 — столкновения в Рамади 8 апреля

Смотреть видео по ссылке

Видео 4 — Ночной бой 13 апреля при попытке морской пехоты продвинуться из промзоны в район Наззаль.

Смотреть видео по ссылке

Видео 5 — Морская пехота в Эль-Фаллудже 20 апреля — военнослужащие соорудили импровизированный мемориал, посвященный своим погибшим товарищам

Смотреть видео по ссылке

Видео 6 — Столкновения в районе Джавлян 21 апреля

Смотреть видео по ссылке

Видео 7 — Редкое видео с участием джамаатовцев во время Первой битвы за Эль-Фаллуджу (ну не до съемок людям было).

Смотреть видео по ссылке

Видео 8 — Беженцы возвращаются в Эль-Фаллуджу и проходят фильтрационные мероприятия на кпп 22 апреля

Смотреть видео по ссылке

Видео 9 — Столкновения 26 апреля и их последствия глазами морской пехоты США, а так же обстановка в окрестностях города — беженцы ждут на кпп возможности вернуться в свои дома. Присутствуют сотрудники иракской полиции, в ожидании совместного патрулирования с военнослужащими США.

Смотреть видео по ссылке

Видео 10 — Инсургенты общаются с журналистами. Начиная с 00.08 можно увидеть «грозу танков» Абу аль-Мардийя аль-Йемени, который произносит в прямом эфире речь следующего содержания «Мы отомстим за наших братьев, убитых в Чечне, Афганистане и Палестине, мы не забудем это! Клянусь Аллахом — и нет бога кроме Него, мы будем мстить за них, пока мы живы на этой земле! И даже если они покинут землю Ирака и уйдут из земли Палестины, мы догоним их и перережем их силой данной нам Аллахом, а нашей силой, и вы увидите это, по воле Аллаха!», иллюстрируя тем самым общие умонастроения джамаатовцев.

Смотреть видео по ссылке

Видео 11 — Морпехи покидают Эль-Фаллуджу в начале мая

Смотреть видео по ссылке

Видео 12 — Джассим Мухаммад Салех, командир «Бригады Фаллуджи» прибыл в город 30 апреля

Смотреть видео по ссылке

Видео 13 — Прибытие Мухаммада Латифа в качестве командира «Бригады Фаллуджи» после формальной отставки Салеха

Смотреть видео по ссылке

Видео 14 — Одно из первых видео джамаата Таухид Валь Джихад после официального объявления о существовании группировки о подрыве американской бронтетехники в округе Махмур. В знак своей суровости террористы демонстрируют оторванные конечности военнослужащих США (как видим, с возрастом их поведение не поменялось)

Смотреть видео по ссылке

Видео 15 — Ликование жителей и некоторых групп инсургентов, среди которых присутствует Исламская армия Ирака и Катайиб Сувара Ашрийн по случаю окончания Первой битвы за Эль-Фаллуджу.

Смотреть видео по ссылке

Видео 16 — Съемка одного из местных жителей, сделанная 5 мая 2004 г во время поездки по основным местам боевых столкновений Первой битвы за Эль-Фаллуджу и впоследствии опубликованная на одном из джихадистских веб-сайтов. Впечатляющая картина последствий жестокой схватки, которую пережил город.

Смотреть видео по ссылке

tworiversarchive.com

Chronicles of The Land of the Two Rivers

tworiversarchive.com

Chronicles of The Land of the Two Rivers

tworiversarchive.com

Битва за Эль-Фаллуджу. Глава четвертая: птицы и слон.

1. Городская война

2. Распространяющийся свет.

3. Полит.теория террора.

4. Выход из тени.

5. Эпилог.

Приложение к статье:

Все метки: