Раз уж пошли разговоры о иракском сопротивлении, то нелишне будет вспомнить о том, что это самое сопротивление из себя представляло.

Для этого админы канала достали с полки свой старый материал, написанный когда-то для одного дружественного проекта, и решили опубликовать заново, внеся некоторые правки — например более подробно был освещён ряд моментов, которые вызвали вопросы у читателей в прошлой версии публикации. Данная статья по большей части посвящена в общем и целом суннитским группировкам, как более боевым и активным, однако часть этих вещей закономерна и для шиитских повстанцев, такая как основное используемое вооружение, и идеологический разброд в рядах.

В целом же тема инсургентов на войне 2003 — 2011 годов довольно сложная, и почти никогда в СНГ подробно не освещалась, а те материалы что публиковались в широком доступе, вряд ли можно было назвать грамотными. О причинах этого, особенно актуальных, тоже будет сказано. Тем не менее, данная статья — это лишь первая ласточки, и мы приложили все усилия для того чтоб раскрыть тему инсургентов полностью и подробно. Правда для этого статьи окажется недостаточно.

Инсургенты Ирака, они же повстанцы Ирака, они же иракское сопротивление — обобщенное название ряда групп, действовавших преимущественно в 2003-2011 годах против вторгшихся в Ирак войск коалиции США, а некоторых — и против иракской правительственной армии. Привлекли инсургенты общественное внимание тем что несмотря на колоссальную разницу в силах и возможностях сумели нанести США весьма ощутимый ущерб, и стали одной из основных причин того, что цели, какие американцы намеревались выполнить в Ираке, так и остались для них недостижимы. Результатом этого стало развенчание мифа о непобедимости войск США и идеальности их демократии, а так же — некоторый пересмотр роли и авторитета США на международном арене в глазах очень многих людей.

В некотором смысле подобное положение вещей можно было бы назвать и победой инсургентов, если бы не тот факт, что их движение в 2007-2008 годах оказалось на грани поражения, и на 99% сложившуюся тогда ситуацию можно было бы поражением и называть. Но привела к этому не столько мощь США или хитроумие их военного командования, а в первую очень внутренние слабости и ошибки самих инсургентов, которые сделали их крайне уязвимыми, и большинство из них так и не нашли в себе силы ни исправить их, ни изжить.

Несмотря на то, что инсургенты Ирака представляют собой большой интерес как с точки зрения военной, так и с точки зрения исследования и изучения исторических и социальных процессов, да и просто для спокойного обсуждения, для всего этого существует несколько препятствий. Препятствия эти нельзя назвать совсем непреодолимыми, однако зачастую они создают существенные трудности любому, кто возьмёт на себя смелость попытаться разобраться в данном вопросе.

Первая из этих причин, по которой к адекватному рассмотрению данной тематики многие боятся даже подступиться, заслуживает отдельной траурной мемориальной плиты, и имя ей — цензура. В силу сложившихся причин одна из групп иракских инсургентов, сыгравшая основную роль в событиях 2003-2011 и оказавшая значительное влияние на весь ход войны пользуется настолько брутальной славой, что одно только ее упоминание может создать проблемы с действующим законодательством очень многих стран, вплоть до перспективы оказаться под уголовной статьей. Потому выкручиваются кто как может — чаще всего предпочитают писать о неких безликих и обобщенных «суннитских инсургентах» или «повстанцах”, вместо того чтоб называть вещи своими именами. Этой традиции мы и будем придерживаться в этой статье — так как она посвящена тенденции в целом, а не освещению деятельности отдельных групп (в таком случае это будет не статья, а книга в нескольких томах).

Причем ситуация тут хуже чем многие думают, так как в разных странах и на международном уровне сразу несколько групп иракских инсургентов признали террористическими организациями (некоторых правда исключили потом за неактивность), так что тут порой даже и не знаешь, кого можно со спокойной душой упоминать, а кого нет.

Вторая причина — это не совсем здравое восприятие событий, сложившееся в разуме многих обитателей СНГ, в силу того, что за освещение вторжения США в Ирак взялась в первую очередь всевозможная национал-патриотическая общественность, видевшая в случившемся прежде всего нападение империалистов США на последний оплот социализма в виде Саддама Хуссейна, и все дальнейшие события воспринимались ими в духе второй мировой войны — встала страна огромная на смертный бой, под знаменем отца и учителя товарища Саддама, и единым строем помчались бить американскую гадину.

Конечно выглядит подобная картина привлекательно, но при этом она страшно далека от реальности, в которой не было ни вождя-Саддама, ни единого фронта, да и мотивация бороться с американской гадиной до последней капли крови была отнюдь не у всех, многие участвовали в борьбе из совершенно иных интересов, допускающих сотрудничество и сосуществование с США и их присутствием в Ираке. Так же создаётся полностью неверное впечатление о мотивации и идеологической направленности инсургентов, которых в этой среде было принято преподносить как поголовно сторонников Саддама, хотя на практике этих сторонников было как раз меньшинство.

Неадекватность национал-патриотической общественности не уникальна, ведь на этом поприще ей создают очень достойную конкуренцию воинствующие фанаты США, доказывающие с пеной у рта, что только лишь «тупые террористы» посещали американцам осчастливить каждого иракца демократией. Говорить с этими людьми бесполезно, однако их мнение отражает еще одно заблуждение — не американцы начали применять жестокие меры по причине инсургентов, а скорее наоборот, инсургенты развились в мощное движение именно благодаря неоправданно жестким мерам американцев, чему примером служит хотя бы та же самая история с тюрьмой Абу Грейб.

И раз уж мы указали на заблуждения, то сейчас постараемся рассказать о том, как же на самом деле все обстояло.

1.Вопрос происхождения или инсургентогенез.

Идеологически и морально инсургенты Ирака родились на свет в последние годы правления Саддама Хуссейна. В это время режим Баас фактически скончался сам по себе, факт скорой американской агрессии был налицо, и люди все больше приходили к мнению, что случись чего, им придется надеяться не на режим, а на самих себя. Данный процесс являлся следствием общей деградации систем местного управления с 1991 по 2003 год, когда людям выдвигалось лишь одно требование — не выступать против власти, в остальном же они и их проблемы были предоставлены сами себе. В таких условиях крепли связи неформального характера, такие как племенные, внутриконфессиональные и просто родственные и дружеские, что впоследствии подтолкнуло людей к самостоятельной организации в военное время, когда какая бы то ни было организующая сила сверху перестала существовать.

Также в последние годы правления Саддама было принято роковое впоследствии решение найти в сложные времена особую духовную скрепу для народа, а заодно поправить покосившуюся общественную мораль, чему должно было способствовать насаждение религии — естественно под бдительным надзором властей и исключительно в государственных интересах. По крайней мере это предполагалось, в действительности же данный процесс вышел из-под контроля с самого начала, учитывая что религия и ее деятели играли что среди шиитов, что среди суннитов далеко не последнюю роль, несмотря на то что Ирак формально считался светской страной. Потому что каждый начал проповедовать кто во что горазд, и далеко не все — во славу действующей власти. Открыто выступать против Саддама так же никто не спешил, скорее факт его наличия просто игнорировали, считая неизбежным падение его власти в самое ближайшее время. Результатом стало наличие верующих людей даже внутри органов государственной безопасности, религия стала оказывать на жизнь суннитской части Ирака все большее влияние. Результатом стало то, что после падения национал-социалистов Баас, количество групп инсургентов светской националистической или про-баас направленности достигло несущественного минимума. Большую часть суннитского повстанчества составляли те, кто уверял в своей приверженности к Исламу и ведению джихада. В действительности же это не мешало очень многим смешивать джихадисткие идеи с национализмом, патриотизмом, демократией, светской конституцией и неизвестно с чем ещё. Уравновешивали эту массу немалое количество чистых джихадистов, ведущих борьбу за шариатское правление без демократий и конституций, массовое распространение которых по Ираку началось сразу после 1979 года, когда Саддам, взяв в руки единоличную власть, прекратил гонения на радикальную суннитскую религиозную общественность. Конечно вряд ли он это сделал из симпатии к ним, причина была гораздо более прозрачной — его предшественник, президент Ахмед аль-Бакр видел Ирак как безусловно светское государство, в силу чего подвергал гонениям всех более-менее имеющих влияние религиозных деятелей, особенно тех, кто принимал активное участие в общественной жизни. Поскольку священнослужители, как суннитские, так и шиитские, имели большое влияние на людские массы, то в народе зрело недовольство, и Саддаму казалось что прекращение преследований и доброе отношение только укрепит его влияние в стране. Отчасти оно так и случилось. Ему удалось добиться если не лояльности суннитского и части шиитского духовенства (в отношении шиитов все было очень сложно после начала ирано-иракской войны — в них зачастую видели «пятую колонну» Ирана, причем не всегда обоснованно), то хотя бы отсутствия открытого конфликта. Правило было просто — дозволялось все, кроме открытых призывов к свержению власти, нападений на ее представителей и тому подобных действий. Совершившие же их карались, причем не по факту принадлежности к каким-нибудь религиозным экстремистам, а по соответствующим статьям местного уголовного кодекса, как например убийство, разбойное нападение, погром и так далее. Официально проблемы религиозного радикализма в стране не существовало, в отдельную проблему его никто не выделял.

Данными лазейками вовсю пользовались проповедники, ведя призыв без риска для себя, предлагая увольнению со «службы у тирана» и созданию общин единомышленников. Народ внимал, увольнялся с армии, полиции и спецслужб, сбривал усы, отращивал бороды и сидел тихо. До поры, до времени. А когда пора и время настало, все очень удивились количеству подобных людей в вроде бы “светском” Ираке (который впрочем никогда особенно светским-то и не был) и сочинили немало конспирологических теорий о их возникновении.

Влияние возымели и последствия имиджа Ирака как государства,ведущего прямое противостояние с Израилем и США, и лояльно настроенного к тем, кто этой борьбой занимается — выражалось это хотя бы в том что Ирак давал приют многим деятелям палестинского сопротивления. Про это пошла слава соответствующего толка среди ближневосточного народонаселения, и страна превратилась в точку притяжения для недовольных США, Израилем, джихадистов, чьи взгляды были слишком уж незаурядными для того времени, и тому подобной публики. Ещё одним фактором были санкции США, из-за которых в Ираке не действовал интерпол и международные спецслужбы, страна превращалась в своего рода «серую зону», где можно было спокойно залечь на дно. И потому некоторое количество очень странных персонажей скопилось в начале нулевых годов в Багдаде, где они активно устанавливали знакомства между собой и между местными единомышленниками.

Причем иракские власти были в курсе обитания у них подозрительных и очень подозрительных личностей, однако мер не предпринимали. Опять же не из симпатии и сочувствия, а в силу того что они были вне поля их деятельности, как бы то странно не звучало. Начиная с 90стых годов мухабарат специализировался прежде всего на охране режима и предотвращению покушений на Саддама, потому ненавистники Израиля, США возможные террористы не казались им опасными, достойными ареста и задержания — тем более что на территории Ирака они никаких нарушений не совершали. Все они жили спокойной и размеренной жизнью, а иракские правоохранительные органы в ответ на заграничные запросы писали что «не располагают данными о нахождении указанных лиц на территории Ирака».

Вольготной жизни настал конец во второй половине 2002 года, когда желая предотвратить войну, Саддам мало того что решил допустить в Ираке инспекторов МАГАТЭ, но и взяться наконец за злостных нарушителей закона.

Зачистку начали с самых одиозных персон, в ту пору прописавшихся в Ираке, и первым на очереди оказался проживающий в Багдаде легендарный палестинский террорист Сабри Халиль аль-Банна, более известный как Абу Нидаль. Хоть он и заслуживает отдельного и весьма объемного повествования, тут же мы поговорим о нем кратко. На момент 16 августа 2002 года саддамовские правоохранители “неожиданно выяснили”, что Абу Нидаль нелегально проживает в Багдаде с 1999 года, въехав в страну из Йемена по фальшивому паспорту, и явились к нему требовать ответственности за терроризм и все прочие дела. Абу Нидаль во время разговора вышел в соседнюю комнату, где и застрелился.

Случившееся стало своего рода сигналом — если ради избежания войны Саддам готов сдать даже свое химическое оружие, то приезжих экстремистов разных толков и направлений он сдаст еще раньше, поэтому все они в спешном порядке разбежались из Багдада кто куда, растворившись в сельской местности.

Описанная ситуация порождает две загадки, ответа на которые нет до сих пор. Первая — это была ли смерть Абу Нидаля реальной, или же инсценировкой, о чем всерьёз задумывались многие?

Второй — насколько ветераны палестинского терроризма оказали влияние на терроризм иракский, и оказали ли? При всей разнице в идеологии имелось много схожих черт в методах и манере действия. Дать на этот вопрос невозможно, из-за полного отсутствия информации, кроме этой самой схожести и разного рода догадок.

2. Немного о повстанцах-шиитах.

Вышесказанное применимо прежде всего к суннитским инсургентам, как к основной и наиболее радикальной силе иракского восстания. Однако же существование повстанцев и среди шиитов также является фактом, который нельзя игнорировать, несмотря на то, что в целом их роль была несколько своеобразна.

Сунниты в первую очередь имеются в виду под термином «инсургенты Ирака» в силу того, что они составляли более радикальную, активную, боеспособную и (если брать совокупную численность) более многочисленную часть иракского повстанчества, с суннитскими группами у американцев и возникло больше всего проблем и именно против них была направлена большая часть боевых операций.

С шиитами же ситуация в корне отличалась. Несмотря на то, что случаи столкновения между шиитскими группировками и войсками США имели место быть, и неоднократно, надо учитывать то, что долгое время никаких фундаментальных конфликтов между лицами шиитского вероисповедания и США не было, и не существовало почвы для них. Вторжение США свергло репрессивный по отношению к ним режим Саддама Хуссейна, подавление шиитского восстания на юге Ирака в 1991 году было признано кровавым преступлением, претензии шиитов о том, что они являются конфессиональным большинством в стране, но при этом не имеют достойной доли в управлении страной были выслушаны, и приняты к сведению — они и их партии стали основной силой и в парламенте, и во власти. Американцы даже разрешили проведение праздника Ашура, строжайше запрещённом во времена Саддама. Так что американское вторжение для шиитской части Ирака было скорее облегчением, чем проблемой.

Однако далеко не все лица шиитского вероисповедания автоматически согласились считать США хорошими. Часть из них считала что американцы, исполнив благое дело по свержению Саддама должны уйти из Ирака как можно быстрее, передав всю полноту власти новому правительству страны. Конфликты и претензии также вызывало пренебрежительное, а то и насмешливое и презрительное отношение военнослужащих США к верованиям и традициям шиитов. Также шииты были и среди узников Абу Грейб и других тюрем, где практиковалось насилие над заключенными, что сильно подогревало их недовольство — особенно простых людей, кто не принадлежал к группировкам и партиям, наконец дорвавшимся до власти.

Ситуацию обостряло и наличие конкуренции между шиитскими предводителями и священнослужителями, каждый из них хотел занять более высокое место. Одним из самых обделенных оказался Муктада ас-Садр, сын аятоллы Мухаммада Сиддика ас-Садра, одного из ведущих лидеров шиитов Ирака. Род их был настоящей династией шиитских деятелей, и отец, и дед Муктады были авторами, а вот у их сына и внука с карьерой дело не заладилось. В 1999 году Мухаммад ас-Сиддик и двое его сыновей были убиты в городе Наджаф. По одним версиям, за убийством стояли спецслужбы Саддама Хуссейна, из-за того что семейство ас-Садр занимали проиранскую позицию, по другим версиям, всему виной была разборка за власть и влияние между Мухаммадом Сиддиком и аятоллой Али Систани. Муктада при этом не присутствовал, в силу чего остался жив, но угодил в тюрьму, из-за чего не смог получить религиозного образования. На аятоллу он выучился только в 2009 году. Однако он унаследовал не только огромное имущество отца, но и имел немалые амбиции.

Недоволен был не только Муктада, обострилась в целом конкуренция среди шиитских предводителей — они вернулись из эмиграций и начали требовать свою порцию пирога власти. Более всего не повезло вернувшемуся из Лондона Абдуль Маджиду аль-Хаийи — его зарезали в Наджафе люди, предположительно причастные к Муктаде. Затем под раздачу попал такой авторитет, как Мухаммад Бакир аль-Хаким, раздражавший массу народа своей деятельностью. Он был главой созданного в 1982 году в Иране т.н. «Верховного совета исламской революции в Ираке» (ВСИРИ или SCIRI — как кому больше нравится, вторая аббвиеатура более старая и более привычная), созданного из шиитских граждан Ирака, сражавшихся за Иран против Саддама Хуссейна во время ирано-иракской войны (среди которых были такие известные персоны как Хади аль-Амири, Абу Махди аль-Мухандис и многие, Нури аль-Малики и многие другие) неоднократно призывал к свержению режима Баас с помощью США (или без нее) и стоял за многими нападениями и атаками в Ираке, произведенными в 1980 — 2003 годах боевиками принадлежащей к SCIRI Организации Бадр, в число которых входило даже покушение на сына Саддама — Удея Хуссейна. Так же Мухаммад Бакир аль-Хаким придерживался шовинистических взглядов по отношению к суннитам как на религиозной, как и на политической почве, считая их главной опорой режима Саддама Хуссейна. Подобная репутация привела к тому, что в глазах суннитов Ирака Бакр аль-Хаким давно и прочно считался безусловным врагом. Масла в огонь подлили и его заявления после возвращения в Ирак — он не одобрял напрямую приход американцев, но тем не менее провозгласил, что сопротивляться США допустимо только лишь политическими методами, без применения насилия. Потом, как мы увидим, вооруженное крыло SCIRI, известное как Организация Бадр дошла вообще до того чтоб служить в оккупационных американских силах и органах, но это уже совершенно другая история.

Подобной позиции и придерживался аятолла Али Систани, который издал фетву о том, что сопротивляться вторжению США допустимо лишь политическими методами, и призвал шиитские группировки сложить оружие (как говорили злые языки, якобы за эту фетву Систани получил от США 200 миллионов долларов). Фетва эта американцам очень помогла, так как разоружилась та самая Организация Бадр в которой насчитывалось по примерным оценкам от 50000 до 100000 бойцов. Если бы они начали воевать, то оккупация США закончилась бы, не начавшись.

Впрочем вряд ли Бакир аль-Хаким и аятолла Али Систани сильно любили США и их военные силы, в первую очередь они думали о своей выгоде, и о том что военное присутствие американцев и их защита помогут им укрепиться у власти, в противном же случае наиболее вероятным было столкновение с суннитскими группировками и сторонниками Саддама Хуссейна, которое бы переросло в кровопролитную войну с неизвестно каким исходом. В этом раскладе США были важным союзником, которого не стоило терять.

История же Мухаммада Бакара аль-Хакима завершилась тем, что закрепление за ним образа врага суннитского населения его и погубило. 29 августа 2003 года его взорвали суннитские инсургенты перед мечетью имама Али в городе Наджаф. Как гласят слухи, единственное целое что от него осталось — это рука с перстнем.

После того как то, что осталось от Бакира аль-Хакима похоронили с почестями, а его убийц заклеймили террористами (в чем собственно и были правы — там такие террористы были, что клейма негде ставить), карьерные шансы для Муктады несколько увеличились, но мешали ему молодой возраст, отсутствие религиозного оборудования и такого же авторитета, каким пользовались его более старшие конкуренты. И потому он решил пойти другим, единственно доступным путем народного популизма, угождения начальству и самого банального шантажа. Проведя переговоры с США, он получил право взять под свою опеку некоторые из районов Багдада и Наджафа, где за счёт унаследованных от отца средств взялся наводить подобие порядка. В том числе и в трущобном районе Саддам-сити, переименовав честь отца в Садр-сити, каковое название он носит и поныне. Попутно Муктада вербовал шиитское население в свою военно-политическую организацию, названную «Армия Махди».

Исторически сложилось, что на первом этапе своего существования Армия Махди занималась разборкой мусорных куч Багдада и Наджафа, а Муктада летом 2003 года предлагал американцам свою помощь в поимке Саддама Хуссейна и призвал своих сторонников в случае обнаружения ими президента Ирака поймать его и сдать куда следует. Однако политический климат в Ираке менялся. Многие начали считать, что США на Земле Двух Рек слишком уж загостились, следом прошла кампания массовых арестов и пыток в тюрьмах, каковая затронула как суннитов, так и шиитов. Народное недовольство нарастало среди обоих конфессий, и то что их представители пришли к власти, лиц шиитского вероисповедания морально грело все меньше и меньше. Муктада всегда обладал довольно тонким политическим чутьем, и он понял — вот он, шанс! И начал допускать антиамериканские высказывания.

Как и любому революционеру выпала Муктаде участь пострадать от недостаточной свободы слова — в марте 2004 года оккупационные власти закрыли офис одной из издаваемых им газет. В ответ сторонники Муктады вышли на демонстрацию. 4 апреля, почти одновременно с началом боёв в суннитском городе Эль-Фаллуджа, начались первые стычки Армии Махди с оккупационными силами США. Именно так было положено начало мощному шиитскому восстанию на юге Ирака, бушевавшему с апреля по август 2004 года.

Историю боёв американских военнослужащих с Армией Махди мы более подробно рассмотрим несколько позже, пока же более основательно остановился на позиции самого Муктады, поведение которого больше напоминало торг и шантаж, чем боевые действия. Достигнув каких-либо успехов, этот вождь шиитских народных масс тут же объявлял перемирие, начинал переговоры, где пытался обменять достижения на что-то выгодное для себя, и как только обмен происходил — отказывался от всего, что ему удалось достигнуть. Впоследствии из-за этого Муктада стал объектом насмешек и утратил часть авторитета, но… но тогда, жарким летом 2004 года он смотрелся действительно красиво.

Пример Муктады является самым ясным отображением того, чем очень часто являлась шиитская повстанческая деятельность в Ираке — своего рода силовым торгом с американцами и их ставленниками, где под угрозой учинения где-нибудь погрома пытались приобрести что-то выгодное для себя.

Надо заметить, что Муктаде мало что угрожало за все эти фокусы. Его никто не спешил убивать, ликвидировать, сажать в тюрьму. Он спокойно жил у себя дома под охраной, и не был ущемлен в чем бы то ни было. Его миновала романтика конспиративных подвалов, беготни от армии и полиции, прыжков из машин на полном ходу, ожидания беспилотника с неба и прочего стандартного быта инсургента.

Вторая волна шиитской повстанческой деятельности началась в 2006-2007 годах, когда конфликт вспыхнул между США и Ираном, что вызвало мало радости среди их единоверцев в Ираке, в сочетании со все большим недовольством со стороны лиц шиитского вероисповедания подчинённого положения у американцев. Именно тогда пришла пора таких групп, которые на тот момент они почти не участвовали в сектанских конфликтах с суннитскими группировками, и были достаточно серьёзными бойцами. Немалую роль в их подготовке, вооружении и поддержке сыграл Иран. Данные группы причисляют себя к т.н. «оси сопротивления» против США и Израиля.

Главной целью этих групп было изгнание оккупантов из Ирака путем атак на американских, британских и других военнослужащих коалиции, так же они предполагали установление в Ираке правления, похожего на то, что было в Иране — однако против правительства Ирака они не выступали, предпочитая продвигать подобные инициативы мирным путём, через выборы и участие в политическом процессе. В силу этого они так же в период после 2007 года воспринимались американцами меньшей опасностью, чем некоторые суннитские инсургенты, которые вообще стремились свергнуть правительство Ирака как ставленников оккупантов.

В большей части таких конфликтных ситуаций с шиитскими группировками США были настроены на компромисс так как шииты были их главной опорой и главными союзниками в Ираке, и сильно портить с ними отношения американцы не спешили. Что не означало того, что они полностью отказались от каких-либо планов мести за эти атаки.