В этой части пойдёт речь о крупном расколе в рядах суннитских повстанцев, который стал причиной их заката — и о его причинах и обстоятельствах.

6. «Суварийн» и «ирхабийн», разделяй и властвуй.

Заодно с концом 2004 года в Ираке подошло к концу и первое лобовое столкновение инсургентов с армией США. Если объективно оценивать результат, то оно завершилось вничью. Американцам удалось изгнать инсугентов из городов, пусть даже ценой бомбежки белым фосфором, но им не удалось окончательно обезвредить это движение и ликвидировать его. Инсургенты же потеряли контроль над городами, и скатились с уровня местных властей до уровня влачащих полуподвальное существование шаек, но вместе с этим они не исчезли, продолжили свои акции и приобретали все больше и больше влияния в умах иракского народа, а на этом поле США были бессильны что-то сделать. Как это не было печально осознавать, но мятежники среди масс имели гораздо больше популярности чем США и местные власти, и чем более активно действовала против оккупантов та или иная группа, тем большей народной любовью она пользовалась. И это была печальная реальность, с которой приходилось считаться.

К печальной реальности необходимо добавить ещё несколько штрихов. На момент начала 2004 года США считали что привлекая на свою сторону шиитов и курдов они обеспечивают себе поддержку большинства, а мнение суннитского меньшинства можно и не учитывать. Однако год 2004-ый стал своего рода переломным, американцы поняли что и среди шиитов есть свои кадры, такие как Муктада ас-Садр, и среди суннитов тоже попадаются излишне наглые личности, способные доставить массу проблем своими выходками, а группы суннитского сопротивления, способные вести грамотную партизанскую войну — оказались серьезным противником, искоренить которого чисто военным путем будет крайне проблематично.

Ещё одна ошибка США заключалась в том, что они плохо представляли себе принцип базирования инсургентов по городам и весям Ирака, и всерьёз считали что разгромив какой-то определенный город, например Эль-Фаллуджу, можно нанести повстанцам поражение, или же полностью ликвидировать их. На самом же деле инсургенты никогда не собирались всеми своими силами в одном месте, да и не имели такой возможности — поскольку все группы существовали в виде ячеек, разбросанных по всему северу Ирака, каждая ячейка предпочитала действовать в своей местности, какую она знала как свои пять пальцев, и без особой необходимости ее не покидала. Следовательно разгром какого-то города мог привести лишь к победе над местным городским филиалом, и не более того.

Особенно техника разрозненного базирования была взята на вооружение после Второй битвы за Эль-Фаллуджу, когда две группы, на которые легла основная тяжесть боёв, понесли серьезные потери, и стало понятно что сосредотачивать большие силы в одном месте — это облегчать противнику их уничтожение одним ударом, в то время как множество мелких групп существенно затрудняют для США борьбу с инсургентами. Так же разделение на ячейки создавало определенную безопасность от вмешательства местной полиции и оперативно-розыскной деятельности противника, которая чаще всего проявлялась в массовых арестах совершенно ни в чем не повинного местного населения в попытках найти затаившихся среди них партизан.

В силу этого бои между США и инсургентами в 2005 году можно кратко описать так: в местности Х инсургенты слишком сильно наглели. США снаряжали военную операцию в местность Х чтоб прекратить происходящие там безобразия. Инсургенты, столкнувшись с превосходящими силами противника, переходили в местность У. Через какое-то время США получали информацию, что в местности У от инсургентов нет житья… и.т.д. Причем на каждую такую операцию тратились огромные силы и денежные средства, а результат от них проявлялся только в победоносных новостных сводках в средствах массовой информации. Сама же ситуация не выправлялась.

В связи с этим американцы разработали комплекс мер по исправлению ситуации, и в общем эти меры заключались в перенесении части американских обязанностей, а заодно и ответственности за них, на плечи своих местных союзников.

Предполагалось примерно следующее:

1. Создать иракские органы безопасности и передать им все полномочия по борьбе с партизанщиной, в том числе карательные операции и тюремную систему. Это должно было разгрузить армию США и оставить за ней решение исключительно военных вопросов, а заодно избавить американскую армию от ответственности за инциденты, подобные тем что были в тюрьме Абу Грейб.

2. С помощью новых сил безопасности, а если прямо — то опираясь на участие шиитского большинства подавить суннитских повстанцев какими угодно мерами.

3. Поскольку существование суннитских повстанцев факт, то необходимо привлечь наиболее умеренных из них, а так же цивильных суннитских лидеров к общественно- политической деятельности, к занятию своих ролей в нарисованном американцами сценарии иракской политики. Чтоб с одной стороны показать готовность американцев к компромиссам, с другой стороны — изолировать наиболее непримиримую часть инсургентов и маргинализировать ее.

4. Не позволять инсургентам взять под контроль населенные пункты и закрепляться на местности, отрезать их от источника финансирования и пополнения ресурсов, от внешних связей. Запугивать население, дабы оно не смело помогать мятежникам (см. пункт 2).

Этот план был очень хорош, логичен, он вполне трезво рассматривал возможности США и силы которыми они располагали, в нем было задействовано сразу несколько сценариев противодействия партизанским движениям. Но был у него один очень существенный минус — от реализации данного плана обстановка в Ираке стала ещё хуже, причем настолько что все неприятности прошлого 2004 года оказались несущественными пробелами.

Пока армия США гонялась за инсургентами по иракской глубинке, новые силы безопасности, набранные преимущественно из участников шиитских боевых организаций, принялись за карательные меры против суннитского населения, поддерживающего инсургентов. Ирак захлестнул вал пыток, похищенией, и того, что можно было назвать резней по конфессиональному признаку. Дело начало приобретать широкую огласку за пределами Ирака. Американцы сделали круглые глаза и сообщили что ничего не знали о присутствии шиитских фанатиков в рядах полиции (хотя есть многие доказательства тому что прекрасно они все знали и сами их же туда набирали). Шиитские бесчинства, по всем признакам похожие на военные преступления, США не пресекали, зато непрозрачно намекали суннитам, что только легальным участием в политическом процессе, прохождением суннитских кандидатов в иракский парламент они обеспечат себе защиту от шиитского произвола. Все, дескать, надо решать законным путем, а не раскалывать Ирак по конфессиональному признаку.

Инсургенты, вне зависимости от группы и идеологии, очень хорошо понимали что всю жизнь одними подрывами и засадами они прожить не могут, и нанести поражение США возможно только при активном участии в политической и общественной жизни страны, чтоб не оставить американцам никакой возможности влиять на Ирак. Вот только все это участие видели по-разному. Многие полагали, что заняв какие-то посты в правительстве или парламенте Ирака они смогут добиться более быстрых и более существенных успехов, чем в растянутой на много лет партизанской войне — с постоянными жертвами, кровопролитием и жизнью в постоянном страхе, видя рядом одну лишь смерть, без каких-либо гарантий на успех. После Второй битвы за Эль-Фаллуджу подобным образом стали думать очень многие — и если США не смогли уничтожить инсургентов физически, то постоянное моральное давление на них потихоньку делало свое дело.

И из-за этого разного понимания США смогли добиться цели, обозначенной в пункте номер три — внести раскол между инсургентами и столкнуть их между собой. Сначала противоречия возникли по поводу того, допустимо ли противостоять карательным отрядам силовыми методами, но весьма в умеренном ключе. Настоящий раскол произошел во время референдума по принятию конституции Ирака и последующих выборов — допустимо ли принимать в них участие? Ряд фракций постановил пойти на референдум по конситуции и проголосовать против нее, и так же сходить на выборы — проголосовать за суннитских кандидатов. Другие же фракции придерживались иного мнения — ни шагу вперёд в политический процесс. Несмотря на то, что таких групп было сразу несколько, общие аргументы их выглядели так:

1. Никакого участия в мероприятиях, проводимых оккупантами.

2. Любое участие в любом мероприятии проводимом оккупантами автоматически признает легитимность их власти и созданного ими марионеточного правительства.

3. Эти все ваши выборы, демократии, конституции, референдумы и.т.д. — вещь чуждая Исламу и мусульманам, навязанная неверными оккупантами, кто участвует в чем-то подобном — отступник и предатель, а кто организует — так тем более.

4. Никаких компромиссов с врагом, война до победного конца!

Разумеется все эти разногласия командиры групп обсуждали не на секретных совещаниях в узком кругу причастных лиц, а вели публичные дебаты, всенародно освещая свое мнение по вопросу, про это прознали американцы и решили пора действовать. Проведя секретные переговоры с командованием ряда фракций в 2005 году (если верить утечкам СМИ, так как сами группы участие в подобном наотрез отрицали) США набросали проект соглашения с умеренными фракциями инсургентов, который выглядел примерно так:

1. Все инсургенты, какие есть, делятся на две категории «суварийн» и «ирхабийн«.

2. «Суварийн«, они же благородное сопротивление — за ними признавалось право вести вооруженную борьбу против присутствия США взамен за участие в политическом процессе как одна из фракций и согласия признать легитимность иракского правительста. Их бойцы считались военнопленными и к ним относились гуманно.

3. «Ирхабийн«, или банально — террористы С террористами предполагалось переговоры не вести, а бороться всем миром. Они не имели совершенно никаких политических прав, на них не распространялась никакая политическая защита, «ирхаби» ожидали только или длительный тюремный срок, или смертная казнь. С юридической точки зрения они считались уголовными преступниками.

Разделяй и властвуй — лозунг известный со времён древнего Рима. Именно это разделение в итоге и стало началом конца инсургентов Ирака.

7. Начало конца.

Однако вцепляться друг другу в глотки инсургенты не спешили, прежде всего из инстинкта самосохранения — от США не было достаточной гарантии поддержки «суварийн«, «ирхабийн» же вели бои на два фронта — с армией США и с шиитскими карательными отрядами, и третий фронт ещё и с коллегами по цеху они бы не потянули. Осложняло ситуацию и то, что очень мощные фракции имелись с обоих сторон конфликта, и чьей-то быстрой победой столкновение бы не завершилось. Несмотря на то что мелкие стычки между обоими сторонами внутрисуннитского конфликта имели место быть с конца 2005 года, до больших баталий по описанным выше причинам дело не дошло. В том числе и потому что каждая из сторон пыталась увеличить и свой фронт поддержки среди населения и сделать свое мнение основным в суннитской общине, потому до поры до времени баталии шли исключительно в области дискуссий и распространения своей точки зрения в народе. И так было до тех пор, пока одна из сторон основательно не перенула палку и не начала семимильными шагами набирать мощь, да так, что напуганы были и американцы, и шииты, и «суварийн» и даже некоторые слабонервные «ирхабийн».

Началось все тихо и незаметно — и как всегда от привычки закрывать глаза на правду. США могли бы только радоваться тому, что их противники вступили в разлад друг с другом, но «ирхабийн» не собирались сдаваться просто так, тем более что у них на тот момент была достаточно широкая народная поддержка и большое влияние среди людей — каковое обстоятельство то ли намеренно, то ли неосознанно упускали из внимания, больше делая акцент на успехах США. Тем более что референдум по конституции, который все же состоялся, и выборы, куда сунниты явились в огромном количестве, побившем все рекорды (как то гласили официальные цифры и отчеты США) — в отличии от почти что проигнорированных ими прошлых выборов, могли бы свидетельствовать о победе США и сторонников политического процесса — и все это преподносилось как «убедительная победа над деструктивными террористическими идеями». Однако «ирхабийн» ещё не сделали свой ход, они лишь только к нему готовились. А вот сходили они весьма эффектно, причем по сценарию, который стал большим сюрпризом.

В январе 2006 года «ирхабийн» осознали свои прошлые ошибки и решив что сила в единстве, объединили свои группы, создав там самым самую мощную из суннитских фракций.

В феврале нехитрыми провокациями сорвали тщательно проводимый США политический процесс, устроив в Ираке такой хаос, что было уже не до политики. Никому.

В марте начали ряд крупных операций по взятию территорий и важных городов в стратегически важных мухафазах. В апреле деятельность «ирхабийн» уже оформилось как полноценное военно-политическое движение со всеми характерными признаками. Пошли разговоры о штурме Багдада. Ряд американских аналитиков и политологов разговорили о том, что пора бы США спешно выводить войска из Ирака, пока ВСЕ ЭТО не равнуло.

Летом «ирхабийн» немного присмирели из-за колоссальной потери в своем руководящем составе, из-за перегруппировок, из-за жестоких боёв с США, правительственными силами и шиитскими группировками, из-за мелких стычек с группами суннитскими — и все это внушало некоторую надежду на лучшее.

К осени «ирхабийн» опять всех разочаровали — взяв под контроль обширные территории, они обьявили сепаратизм от правительства Багдада и провозгласили себя отдельным государством (название мы не скажем, тем более что читатель скорее всего его очень хорошо знает).

С этого момента пошел процесс второго раскола среди инсургентов Ирака. На этот раз многие группы решили напрямую выступить против «ирхабийн» — потому что они теперь претендовали на лидирующую роль среди суннитских повстанцев, потому что к «суварийн» присоединились шейхи крупных племен (так называемая ас-Сахва) и США пообещали прямую помощь некоторым из этих групп.

Пока же остановимся на том, к чему это привело.

1. Удалось столкнуть лбами две фракции, претендовавшие на лидерство среди суннитских инсургентов и проводившие больше всего атак на силы США. Впоследствии одна из этих фракций ослабла и перестала существовать, вторая же, изнемогая от ударов со всех сторон, провела стратегическое отступление в пустыню, чем уже во второй по счету раз дала повод поговорить о своем окончательном поражении.

2. От групп инсургентов откололось множество командиров и рядовых бойцов, вступивших в ас-Сахву. Вопреки идеалистическим представлениям, далеко не все инсургенты были готовы сражаться до последней капли крови. Многих устраивало хлебное местечко при новом режиме как результат их усилий.

3. Несмотря на то что бойцы и отряды из числа некоторых групп продолжили атаки на силы США, количество их уменьшилось в разы по сравнению с тем же 2006 годом.

4. У многих настало полное разочарование в войне против американцев и полное нежелание бороться с шиитами и правительством Ирака.

«Суварийн» пробовали создавать какие-то альянсы и объединения, но большинство из них оказались или скоротечными, или же вовсе неработоспособными. В конце концов все они превратились в часть суннитской фракции иракского парламента, а многие и вовсе уехали из Ирака. Большинство фракций с трудом дождались конца 2011 года и окончательного ухода США из Ирака, чтоб заявить об окончании своего существования. Население, чья жизнь от всех этих выборов лучше не стала, видело в «суварийн» часть правительственного аппарата и не более того. А с такой репутацией уже и инсургентом называть себя трудно.

8.Заключение.

Мы все очень любим читать героические сказания о борьбе против оккупации, где люди поднялись против превосходящего силами врага и добились успеха. Любая народно-освободительная борьба рано или поздно обрастает целым ореолом таких вот историй и пафосных сказаний. Ничего плохого в этом на первый взгляд нет, тем более что это в общем-то естественный процесс. Но есть в этом и своя отрицательная сторона — читающие подобные истории люди привыкают рассуждать и думать в стиле и духе манифеста, при этом теряя как и реальную суть событий, так и адекватное понимание трудностей, стоящих перед участниками тех событий, а заодно и те выводы, которые можно из этих событий извлечь.

О достоинствах антиамериканского сопротивления Ирака сказано очень много, и поэтому в данной работе мы решили поговорить также и о недостатках — тех самых недостатках, что в итоге и привели к фактическому разгрому повстанческого движения в 2008 — 2009 годах. Сама суть конфликта, который дорого стоил всем, мы описали выше, а сейчас же мы более подробно остановимся на этом вопросе — недостатках и ошибках инсургентов Ирака. Многим конечно такая постановка вопроса не понравится, но факты вещь упрямая и от них никуда не денешься.

Итак, началась война и все желающие ушли в партизаны, или иным образом начали высказывать недовольство оккупацией США. Именно с этого момента иракское сопротивление и столкнулось с первыми своими проблемами:

1. Виртуальная реальность.

Классифицировать иракские группы можно было на действующие реально и существующие виртуально. Действующие реально нападали на американцев и их лоялистов, имеют в арсенале большой запас боевых сводок, фото и видеоотчетов о деятельности. Группы же существующие виртуально, имеют много заявлений касательно тех или иных событий, редкие фото, а были даже и такие, кто просил бойцов реально действующих групп снять для них видео с боями за деньги. В итоге никакого справедливого разделения труда на повстанческом фронте не было, и вся борьба велась скромными силами нескольких групп, под наблюдением зрителей и желающих морально примазаться к происходящему — при печальном отсутствии реального содействия.

2. Разброд и шатание.

Как мы уже разобрали, мнение, которое в свое время бытовало в русскоязычной прессе, о том что все иракские инсургенты так или иначе являются лоялистами Саддама Хуссейна, совершенно далеко от реальности — саддамистов среди инсургентов было как раз меньше всего, и инсургентов вообще нельзя было отнести к сторонникам каких-либо общих взглядов. Основную их массу составляли националисты, ихванисты, джихадисты, местная самооборона и просто любители приключений. Так же в войну активно включился и местный криминальный элемент. Это пестрое собрание так и не смогло выработать какой-то единой скрепляющей идеи, кроме нападений на американцев здесь и сейчас, и не имело каких-либо ясных планов на будущее.

То есть планы на будущее были, но крайне своеобразные. Подавляющее большинство намеревалось изгнать оккупантов из Ирака — а там видно будет. И дальше этого они в политику не вникали.

Чуть более дальновидные видели устройство Ирака в виде выборов, парламентской республики, и множества партий, часть из которых, по их мнению, должны были составлять как раз те самые фракции инсургентов. Естественно что не все — чтоб люди плохого не подумали, из этого перечня исключались представители бывших саддамовских спецслужб, по причине их замешанности в репрессиях против курдов и шиитов, «ихрабиийн» (совсем уж явные террористы) и прочая нерукопожатая местная общественность. На таком фоне выводилась возможность переговоров и компромиссов с США и правительством Ирака, в том случае если они примут эти условия.

И хорошо было бы, если помянутая выше нерукопожатая общественность в лице «ихрабиийн» являлась какими-то местными маргиналами, но они представляли собой очень весомую и активную часть инсургентского движения, и делать что-то через их голову было весьма проблематично. С их стороны тоже начали появляться альтернативные проекты, часть из которых предполагала войну с оккупантами и их подручными до победного конца. Потом «ирхабийн» пошли еще дальше, и помимо борьбы с оккупантами поставила целью захватить власть в Ираке — для разминки, а так же разрушить враждебный миропорядок в масштабе всего региона.

Помимо этого, были разногласия и не было единой позиции и по более мелким вопросам, как например:

1. Иракцы на слубже США — нападать или нет?

2. Выборы и прочие политические мероприятия — участвовать или нет?

3. Шииты — пресекать ли безобразия шиитских карательных группировок и антисуннитского шовинизма — или это нарушает единство Ирака, и кто это делает — тот враг народа и вредитель?

4. Компромиссы с США и их ставленниками — можно или нет?

Данное положение, как мы только что описали, и позволило американцам стравить фракции инсургентов друг с другом, что в итоге привело к их ослаблению и уничтожению, а так же к многочисленным расколам в их рядах.

3. Командовать парадом будет…. ???

В силу упомянутого в предыдущем пункте положения дел иракским инсургентам не удалось добиться не то что единого военного руководства, но и сколь-либо прочной и постоянной координации между группами. Все подобные альянсы (за единственным исключением) носили временный и спонтанный характер, и разваливались спустя очень небольшой срок. В итоге количество скоординированных операций за всю историю войны можно было пересчитать по пальцам одной руки, все остальное время каждый воевал как ему вздумается, следуя лишь одному ему известной военной стратегии.

В силу этого катастрофически терялась эффективность боевых действий инсургентов, особенно критически это сказывалось когда им приходилось сталкиваться с масштабными и организованными военными операциями США против них. Самый яркий и самый трагичный пример — Вторая битва за Эль-Фаллуджу, где большая часть обитающих в городе групп отказалась участвовать в предстоящем бою, аргументируя это тем, что «слишком опасно» и покинула город. Защитников оказалось гораздо меньше, чем то предусматривал план обороны — всего 2000 бойцов двух групп, с подкреплением из местного ополчения. Против противостоящих сил США, имевших многократное преимущество, повторить успех Первой битвы за Эль-Фаллуджу не было совершенно никаких шансов. Удивительно даже то, что сопротивление продолжалось целый месяц, а не закончилось в ближайшие пару дней.

Несмотря на то, что часть защитников города смогла выжить и выйти из окружения, оборонявшие Эль-Фаллуджу группы понесли тяжелые потери убитыми и военнопленными. Особенно критичными потери стали для первой из этих групп — после битвы она перешла в разряд второстепенных. У второй группы ситуация была немного получше — в Эль-Фаллудже была сосредоточена лишь часть их бойцов, остальные были разбросаны по всему северному Ираку. Также те, кто были в Эль-Фаллудже столкнулись с многочисленными нападками и моральным давлением со стороны коллег по обороне, требовавших от них покинуть город, или в полном составе сдаться американцам. Группа эти требования исполнять наотрез отказалась.

Из такого положения можно сделать печальный вывод — раздробленное, не имевшее единого военного руководства или хотя бы координации, повстанческое движение Ирака было неспособно проводить какие-то более масштабные мероприятия чем партизанская борьба, и не могло во всеоружии противостоять возникающим угрозам. Со временем, многим война стала казаться безнадежной, и мысли о компромиссе с США и правительством Ирака становились все более привлекательными.

4. С дырками в кармане.

В героических сказаниях вопрос презренного металла упоминается вскользь, однако без финансового ресурса никакая деятельн ость невозможна, поскольку траты на разнообразное вооружение и содержание бойцов неизбежны, а внушительными денежными запасами никто не обладал. Одной из особенностей повстанческого Ирака было то, что никто благодеятельствовать друг друга бесплатно не спешил, и возникал вопрос — где эти деньги взять? И тут и начинался суровый цинизм.

Добровольные пожертвования от нищего населения носили скорее чисто символический характер, и многие группы отправились искать спонсорской помощи за пределами Ирака — у Саудии, Катара и даже России (напрасно). Финансовую помощь извне удалось получить — но позднее это обернулось для групп очень большими проблемами, когда на спонсоров надавили США, и те вынудили группы отказаться от вооруженной борьбы, участвовать в политических процессах и искать договоренностей с США. Отказ означал прекрашение всякой поддержки, и прекращение существования группы.

Имелся и альтернативный вариант, для тех кому никакая спонсорская помощь не светила в силу или идейных соображений, или жуткой репутации. Похищение членов семей тех, кто сотрудничал с США за внушительный выкуп, рэкет, бандитизм, экспроприации, грабеж банков, контрабанда, перепродажа оружия другим группам и даже автоугоны, разного рода мошенничество, заказные убийства. Все это давало стабильный доход, зато крайне отрицательно сказывалось на репутации, и давало повод для разговоров на тему что мол для некоторых (не будем показывать пальцем) война с США всего лишь повод, а настоящая цель — это обогащение любыми путями, преимущественно незаконными.

Насколько морально или аморально заниматься криминалом — это каждый решает в меру своих этических норм, и конечно это не имеет ничего общего с высокими идеалами. Однако самостоятельный доход давал право на самостоятельную политику, и в силу этого Ирак помимо войны с американцами, сотрясал и вал криминальных разборок с участием разнообразных мафий, некоторых фракций инсургентов и международного криминалитета, в силу чего Ирак в нулевые очень мало чем отличался от СНГ в девяностые.

5. Местное население.

Как сказано, ордуль Ирак — ордуль нифак(земля Ирака — земля лицемерия), и инсургенты лучше других знали, что данная поговорка имеет вполне рациональный смысл. В силу этого они очень настороженно относились к местному населению. И на это был свой резон — любой вроде бы дружественно настроенный мирный житель в один прекрасный момент мог пойти и сдать всех в полицию или американцам — польстившись на награду, или из личных мотивов. Случаи подобного характера имели место быть достаточно часто, и потому группы инсургентов, в заявлениях рассыпавшиеся в любви к иракскому народу, в жизни вели себя с этим народом очень даже неласково. Обычно в ход шли угрозы, запугивания по отношению к местным жителям, удержание заложников, поиск виновных в доносительстве и расправы с ними. Делалось это конечно не из ненависти к людям, а к желанию обезопасить себя от неожиданного предательства.

Осложняло дело то, что в борьбе с американцами тем или иным образом участвовало порядка 15% населения, остальные же пытались хоть как-то выжить, в силу этого опасались любых людей с оружием, а правительство с американцами казались многим из них приоритетной целью для дружбы, во избежание неприятностей. Многие другие пытались попеременно угождать то тем, то этим, в надежде таким образом спасти свою жизнь. Такое положение рождало взаимное недоверие между мирными иракцами и инсургентами, что порой приводило к инцидентам.

Много проблем добавляло и то, что мирные жители становились нежеланными и случайными жертвами в столкновениях между американцами и повстанцами, а так же в ходе различных диверсионных действий повстанцев. Что использовала пропаганда США, выставляя повстанческое движение враждебным для самих же иракцев.

В ответ же группы постоянно выпускали заявление что они не убивают мирных намеренно, разве что случайно, если они лезут куда не следуют, некоторые утверждали что и вовсе у них ни разу такого не случалось. Правда же заключалась в том, что хоть со стороны повстанцев побочного урона в лице мирных жителей было в разы меньше, чем у американцев, полностью его избежать было нереально.

6. Вход свободный, выход платный.

Было так, что многие вступали в ряды инсургентов от нечего делать, пылая романтикой народной борьбы, или за компанию с кем-то, смутно представляя с чем им придется столкнуться, и какие трудности и опасности могут ждать на этом пути. А поскольку жизнь у инсургентов была действительно нелегкая, то в основном за счет вышеописанных типажей возникало такое явление, как дезертирство из рядов групп. Явление это старались пресекать всеми силами со стороны командования групп, чаще всего — путем угроз расправиться не только с самим дезертиром, но и с его семьей. И угрозы эти были вовсе не пустые.

Убийство дезертиров и их родственников мужского пола — этим занимались совершенно все группы иракского сопротивления, правда не особенно широко афишируя этот факт. Сколько погибло людей в результате этих расправ — никакой статистики нет, как и приблизительных цифр, однако явление это было очень расспостраненное. Если кто-то все же покидал группу, то он тут же пускался в бега, меняли место жительства и скрывались его родственники.

Впрочем сама мера результат дала — дезертиров стало гораздо меньше, если кто-то и покидал группу, то путем «официального увольнения» у командования.

Впрочем мера эта не всегда была благоприятной, потому что с уменьшением числа дезертиров росло число отрицательного балласта в рядах групп, причем даже находились желающие продаться врагу ради обеспечения безопасного ухода в мирную жизнь. Со времнем кадровая политика так же потерпела изменения в сторону «ушел, ну и ладно», и прекращением преследования дезертиров и их родных.

Война (любая, даже иракская) это не сказка и даже не художественное произведение о этой войне. Это большая боль, большие трудности, большие проблемы, причем проблемы эти не имеют каких-то простых и очевидных решений. Люди, столкнувшись с ежедневными испытаниями и потерями, начинают искать более лёгкие, как им кажется, пути. Многие ломаются морально. К сожалению, это те ситуации, которых совершенно невозможно избежать. Особенно тогда, когда становится понятно, что быстрого финала у войны не будет, а враг — слишком силен.

Основной ошибкой инсургентов Ирака, из всех что были уже названы, наверно всё же стоит назвать отсутствие единомыслия, единого командования и единой идеи, и неспособность к этому придти.

Но главное достоинство инсургентов Ирака — ясный пример того, что даже маленькая группа может успешно воевать против более сильного врага. Да, эта война не станет лёгкой, она будет тяжёлым испытанием — но это возможно. Да, это кажется невероятным — но это возможно, добиваться своего, не идя на компромисс. Да, это возможно — нанести удар сверхдержаве и самим выстоять от ее удара. Потому, даже несмотря на все ошибки и промахи маленьких и слабых инсургентов можно сказать одно — во многом из-за них вся политика США в Ираке, все планы и хитрые ходы обернулись провалом, что давно признали даже сами американцы.

Но и не надо забывать то, что очень легко говорить о ошибках и успехах инсургентов тогда, когда в твой дом не вторглись захватчики, не пришлось пережить оккупацию и длительную войну в которой не будет лёгкой победы. В такой ситуации легко рассуждать о том что правильно, а что нет, что морально, а что аморально. И никто не сможет дать за себя гарантию, что он поведёт себя правильно и безошибочно, оказавшись в подобном положении — и что вообще будет сражаться с захватчиками, а не бежать куда подальше.