Третью (и финальную) часть статьи о вопросах ИГ и Баас мы начнем с одной небольшой цитаты:
Зло нужно искать не в войне, а до войны, в самых мирных по внешнему обличию временах. В эти мирные времена совершаются духовные убийства, накопляются злоба и ненависть. В войне же жертвенно искупается содеянное зло, человек берёт на себя последствия своего пути.
Николай Бердяев, «Философия неравенства».
Ещё одна версия, рассматриваемая многими исследователями и которую мы считаем гораздо более обоснованной чем все другие основана на том, что крен в сторону суннитского религиозного экстремизма начался задолго до 2003 года, а где-то ещё во времена ирано-иракской войны. Известно что в 1980-тых некоторое количество добровольцев из Ирака принимало участие в войне Афганистана против СССР. В конце 80 и в начале 90 годов обнаружилось некоторые количество людей, которые по идейно-религиозным соображениям отказывались служить в органах и силовых структурах, из числа таких был будущий лидер ИГИ Абу Умар аль-Багдади. По сути, тогда сформировалась первая волна иракских джихадистов, которые принципиально вышли из взаимодействия с правящим строем и его органами, и не имели с ними никаких дел. Вторая волна джихадистов, выходцев из армии и мухабарата появилась во второй половине 1990-тых годов, когда Саддам Хуссейн и его приближенные искали выход из морального и идеологического кризиса, в который погрузилосьи иракское общество после поражений 1991 года и шока шиитского восстания, которое фактически раскололо страну. На тот момент было понятно, что светские и националистические ценности неспособны сплотить общество и надо было искать что-то на замену.
Конечно это не вяжется с крайне распространенным и совершенно неправильным предубеждением, что режим Баас в Ираке был полностью светским. Фактически отход Ирака от секуляризма начался с 1979 года, когда Саддам Хуссейн окончательно пришел к власти. Тогда окончились все антирелигиозные компании, сошли на нет преследования священнослужителей, и правительство стало занимать по отношению к религии более нейтральную позицию. Вторым шагом стала ирано-иракская война, которая разгоралась в общем-то потому, что возглавивший Иран после “исламской революции” аятолла Хомейни открыто провозгласил “неверным” режим Баас в Ираке, который должен быть свергнут усилиями иракских шиитов, а на его месте установлена исламская республика по типу Ирана. Эти призывы нашли самый живой отклик не только среди шиитских оппозиционных партий, таких как Дава аль-Ислямийя, но и среди широких масс народа. В Ираке появились шиитские террористы, совершающие нападения на правительственные учреждения и чиновников, сразу после начала войны нашлось огромное количество коллаборационистов, перешедших на сторону Ирана, факты были налицо — призывы Хомейни к исламской республике оказались для многих людей куда как интереснее, чем националистические идеалы Баас, которые часто народ просто не понимал. Надо было что-то делать.
Сначала пытались действовать методами, ставшими привычными. На общем съезде партии Баас в 1982 году собравшиеся подвергли осуждению “чрезмерное увлечение религией” среди молодежи шиитского вероисповедания. Разумеется, это никак не помешало шиитской молодежи чрезмерно увлекаться религией и дальше. Тогда Саддам начал высказывать уважение шиитам и их связаннослужителям, за государственный счёт были отремонтированывсе расположенные в Ираке шиитские святыни, созданы лёгкие условия для паломников. Все это должно было не только обратить к нему симпатии шиитской улицы, но ещё и пресечь массовое дезертирство из армии, так как многие не хотели воевать с единоверцами из Ирана, и даже калечили сами себя причудливыми способами, лишь бы не идти в бой. На какой-то момент показалось, что это сработало — по крайней мере массового ухода солдат-шиитов на сторону врага, развала фронта и массового восстания в тылу удалось избежать.
В 1989 году умер проживающий в Ираке основатель партии Баас Мишель Афляк, христианин по вероисповеданию. Саддам Хуссейн заявил, что перед смертью Афляк принял Ислам. Вскоре после этого из конституции Ирака пропало упоминание, что он является светским государством. Это было необходимостью, так как в реальности идеалы Баас и национал-социализма остались для народных масс чуждыми и непонятными. То есть люди понимали что нужны социальные гарантии, национализация природных ресурсов, доход от которых будет идти на развитие медицины, образования и общего улучшения уровня жизни, но в упор не соображали, почему ради этого надо отказываться от религии и привычного уклада, и, главное, чем религия и общественный уклад противоречат? Это давало возможность Ирану и оппозиционным партиям настраивать население против власти “неверующих” и “нечестивцев”.
Разумеется, что со стороны Саддама было логичным показать, что в Ираке у верующих нет никаких проблем и притеснений. В том же 1989 году в Багдаде с большой помпой был открыт Исламский университет имени Саддама Хуссейна Для преподавания в нем привлекли известных и хорошо зарекомендовавших себя богословов из Ирака и других стран, в том числе и из Саудовской Аравии. Данное учебное заведение тут же стало считаться весьма престижным.
В 1991 году ситуация стала ещё хуже. Сначала было вторжение в Кувейт и конфликт с Саудовской Аравией, где местные суннитские богословы под давлением властей было выпустили постановление, что Саддам Хуссейн и его режим являются вероотступниками и неверными, и против них надо воевать с помощью американцев (то что от американских ударов гибли мирные жители, например в бомбоубежище Амирийя, этих самых богословов почему-то мало смущало — то ли они и их посчитали “неверующими” заодно с Саддамом Хуссейном, то ли ещё что). Несмотря на то, что после такого авторитет Саудовской Аравии упал ниже уровня нуля даже у иракских суннитов-салафитов, все же опасность в этом была — разговоры о греховности военной и прочей службы светскому режиму и выпадению через это в неверие в стране ходили и раньше, а придание этому большей убедительности могло вызвать волну дезертирства среди суннитов, что нанесло бы удар по главной опоре режима.
Поражение вторжения в Кувейт и Бури в Пустыне не самым лучшим образом сказалось на авторитете власти, так ещё сразу после этого вспыхнуло шиитское восстание в южных мухафазах, подавленное с большим трудом и с жертвами среди населения. Это поставило режим перед фактом, что меры по приобретению лояльности шиитского населения не дали ожидаемых результатов, но вместе с этим появилось угроза конфликта уже с суннитами, что было ещё более нежелательным.
Курс на сближение с религией продолжался. В 1991 году в Ираке была введена система “исламского банкинга” — то есть не противоречащая запрету Ислама на ростовщичество (денежные займы под проценты), которое для мусульманина является одним из самых страшных грехов. Тогда же по всей стране, несмотря на трудное экономическое положение началась массовая компания по строительству мечетей.
В июне 1993 года началась так называемая “Хамля аль-Иманийя”, “кампания веры” по укреплению роли Ислама в иракской общественной жизни — в первую очередь Ислама суннитского толка. Данная компания обросла большим количеством мифов и преувеличений Читая некоторые опусы, можно подумать что тогда в Ираке установилось едва ли не “салафитское царство”, за малым что ни как в том же ИГ. Что конечно же не является достоверным.
По факту “компания веры” включала в себя:
1. Обязательное обучение Корану во всех школах. По всей стране начали открываться центры по изучению Корана, его толкований и хадисов — обучение этим наукам стало первоочередной задачей для всего иракского народа. Особенно это поощрялось среди членов партии Баас, силовых ведомств и армии — да и повышенное рвение в этом занятии рассматривалось как признак благонадёжности и сулило быструю карьеру.
2. Повышение престижа религиозного образования, создание дополнительных учебных мест для студентов-религиоведов. Увеличение зарплат и привелегий суннитских богословов-ученых, муфтиев, имамов мечетей. Так же всех учителей средних школ заставили сдавать квалификационные экзамены по Исламу, с последующим введением изучения религии в школьные предметы. Поскольку опыта подобного преподавания и формирования учебных программ у многих работников сферы образования не было, то порой дело доходило и до забавных ситуаций — так например известен случай, когда в одной из школ ученикам первого класса так красочно и не в соответствии с их возрастом рассказывали про Ад и наказания, которым подвергаются грешники, что это вызвало у детей нервные срывы и ночные кошмары. Так же существенно возросло количество проповедей и религиозной тематики в средствах массовой информации.
3. Борьба с противоречащими Исламу вещами и частичное введение худуда (шариатских наказаний) В сентябре 1993 года, вскоре после начала “компании веры” по приказу МВД Ирака в Багдаде и других городах Ирака была закрыта большая часть ночных клубов и дискотек. Появился запрет на публичное употребление алкоголя — нарушителям грозило тюремное заключение сроком на один месяц.
В 1994 году вышел запрет на азартные игры.
4 июня 1994 года вышел указ о введении частичных шариатских наказаний, таких как отрубание руки за кражу, если же уже лишившегося руки ловили на воровстве снова, то ему ампутировали ступню ноги. Для того чтоб отличить воров-рецидивистов от раненых и инвалидов ирано-иракской войны и Войны в Заливе им ещё и ставили соответствующее клеймо на лоб. В ответ на критику о жестокости подобных методов, Саддам Хуссейн заявил о неуместности рассуждений о гуманизме в отношении наказаний предписанных Исламом. Так же ввели отрезание ушей за дезертирство. Исполнение подобных экзекуций показывалось по государственному телевидению, для наглядности и устрашения потенциальных преступников.
В августе 1994 года была введена смертная казнь за организацию проституции и участию в ней. В компании по истреблению продажной любви участвовали как полиция, так и “федаийны Саддама” (добровольские отряды, сформированные по принципу иранского “Басидж”). Занятых постыдным ремеслом женщин убивали, обезглавливали, вешали расстреливали, самым же частым наказанием было отрубание головы виновному перед его домом, прямо в присутствии всех желающих поглазеть на это зрелище. По данным правозащитной организации Amnesty International к 2000 году множество мужчин и женщин были убиты подобным образом.
Государственная идеология Ирака так же начала отходить от арабского национализма куда-то к исламскому интернационалу. А 1995 году Саддам Хуссейн заявил что не имеет ничего против построения панисламистского государства, потому что это следующая ступень после создания панарабского государства (какое и являлось целью партии Баас).
С 1997 года по 2001 год Саддам Хуссейн регулярно сдавал кровь для того чтоб ей был написан Коран. Как утверждается, на переписывание священной книги в общем и целом ушло 27 литров крови президента Ирака. Это должно было подчеркнуть его любовь к религии Аллаха, хотя большинство религиозных деятелей утверждает что это не самое удачное решение, так как писать текст Корана чьей-либо кровью как минимум неуместно.
В 2001 году была введена смертная казнь за гомосексуализм, инцест и изнасилование.
Считается, что паралельно с этим проводились и притеснения шиитов. По словам лиц шиитского вероисповедания, они сталкивались с дискриминацией при найме на работу, для них была закрыта дорога для работы в силовыхс структурах запрещены многие религиозные церемонии, как например татбир на праздник Ашура и день рождения 12 имама. Правда по факту в южных мухафазах этот запрет практически никогда не соблюдался.
Конечно у шиитов могла быть репутация «неблагонадежных», тем не менее, “компания веры” распространялась и на них. Власти не оставляли попыток создать лояльную себе прослойку и среди этой религиозной группы, пытались привлекать на свою сторону как отдельных священнослужителей, убеждая их порвать с Ираном, так и рядовых верующих. Как оказалось позже, в 2003 году, что лояльность религиозных деятелей была лишь напускной — практически все они поддержали падение режима.
Правда наряду с этим в суннитской среде беспрепятственно распространялись антишиитские высказывания. Так например газета «Бабиль», главным редактором которой был сын президента Ирака Удей Хуссейн в своих публикациях использовала такой термин как «рафидиты» (оскорбительная кличка для лиц шиитского вероисповедания, которая в ходу у суннитов). И это было неспроста, как так Саддам Хуссейн собирался не только выиграть лояльность суннитов (которые составляли подавляющее большинство военного и административного аппарата ещё со времён Османской империи), но и сохранять раздор между двумя конфессиями, чтоб потом в случае чего с помощью суннитов действовать для подавления восстаний шиитского населения, не опасаясь за их твердость в этом деле.
В то же время нельзя было сказать, что разжигание шиито-суннитских противоречий исходило исключительно от Саддама и что это был односторонний процесс. Эмигрировавшие в Иран и на запад, преимущественно в США и Великобританию шиитские общественные и религиозные деятели преподносили режим Баас как “режим суннитского шовинизма, притесняющий шиитов по религиозному принципу” — опять же для разжигания в шиитской среде протестных настроений. Это расширяло и без того уже давно существовавшую пропасть между двумя конфессиями.
В результате “компании веры” общий религиозный уровень населения в некоторой степени поднялся, в том числе и среди военных, Республиканской гвардии и мухабарата. Появилось большое количество радикалов, которые призывали к джихаду против США, Израиля, Ирана и шиитов, и на них смотрели сквозь пальцы, лишь бы они не склоняли народ к восстанию против правления Саддама. И для верующих, что военных что гражданских, мечети и их имамы стали играть даже большую роль, чем партийные штабы.
Несмотря на то, что компания была направлена на укрепление авторитета Саддама Хуссейна, часто ее эффект был совсем иным — Ислам и его предписания становились для людей более важной вещью, чем президент Ирака. Многие приходили к выводу, что нынешняя власть далеко не то, что соответствует их идеалам, но терпели ее как меньшее зло. И после вторжения 2003 года эти люди не стали поддерживать возвращение к власти Саддама Хуссейна, разошлись по группам, каждая из которых в большей или меньшей степени имела религиозную основу.
Одним из характерных примеров этой трансформации служит ужеупомянутый нами Иззат Ибрагим ад-Дури. Поскольку он являлся (по ряду версий) одним из руководителей “компании веры”, то имел перед глазами ее наглядные результаты, то понимал, что использовать полностью светские и секулярные лозунги уже не получился. Так же он не мог претендовать на значительную роль в салафи-джихадистском движении Ирака, ставшего популярным среди последователей классических ханафитского, шафиитского и ханбалитского мазхабов суннитского Ислама, так как там лидерство давно и прочно принадлежало ИГИ, и начал искать последователей среди Накшбандийского тариката, к которому принадлежал сам. Факт того, что даже Иззат Ибрагим опирался на одно из существующих в Ираке религиозных течений уже говорит о многом.
И мы считаем вполне обоснованным мнение, что одним из результатов этой компании стало появление радикальных исламистов в рядах армии и органов безопасности, которые потом оказались в ИГ, так как их несколько лет воспитывали в в этом духе. Но вместе с тем следует и не переоценивать влияние данного идеологического мероприятия, что многие делают.
Тут тоже не обошлось без кидания в крайности. До 2014 года “компания веры” редко рассматривалась как значительная часть политической жизни Ирака, но потом этот совершенно незаслуженный пробел начали восполнять с неумеренным энтузиазмом. Из уст разного пошиба экспертов посыпались утверждения одно фантастичнее другого — что якобы Саддам Хуссейн намеренно взращивал в Ираке суннитский экстремизм и терроризм, сам пригласил туда Аль Каиду и другие группы исламистов, и что именно он чуть ли не лично создал ИГ. По поводу Аль Каиды старая история -это обвинение ещё использовало правительство Джорджа Буша-младшего перед вторжением 2003 года, но доказательств такого сотрудничества не было обнаружено до сих пор. Факты, причем неоспоримые, свидетельствуют, что до октября 2004 года никакой Аль Каиды в Ираке не было. Были две независимые группы, симпатизирующие Аль Каиде -джамаат Таухид валь Джихад (который до октября 2004 не являлся частью Аль Каиды, несмотря на все попытки США утверждать обратное) и группа Ансар аль-Ислам, образовавшаяся в 1996 (по другим данным — в 1999 году) в иракском Курдистане, которой у ираского правительства были крайне напряжённые отношения, например позиции ансар-исламовцев неоднократно обстреливались артиллерией армии Ирака.
Наряду с этим имеется масса свидетельств очевидцев, местных источников и непосредственных участников, что попытки граждан создавать самостоятельные и независящие от государства религиозные объединения для обучения Исламу или для борьбы с теми же общественными пороками вызывали крайне негативную реакцию властей. Так например в 1997 году в окрестностях города Эль-Фаллуджа была произведена попытка ареста группы верующих, которая боролась с нелегальными борделями, местами распития спиртных напитков и видеосалонами, где подпольно показывали порнографию, при которой погибли двое полицейских. В других случаях известные радикальными взглядами лица рассказывали о регулярных вызовах от полиции и мухабарата на профилактические беседы и пристальном наблюдении за своей деятельностью.
Правительство Саддама Хуссейна всеми силами препятствовало образованию неправительственных исламских групп и объединений внутри Ирака, по вполне понятной причине — потому что «компания веры”, и все остальное проводилось исключительно ради укрепления власти Саддама Хуссейна, и он один и организованные им структуры рассчитывали пользоваться ее плодами. Прочие исламские группы, даже самые небольшие, рассматривались как потенциальные конкуренты, так как они могли, упирая на то, что Саддам Хуссейн не соответствует целиком и полностью образу исламского правителя, и использовать “компанию веры” для своего собственного возвышения. Подтверждение чему мы можем найти в одном из посланий Саддама своими сторонникам, сделанном летом 2003 года, когда он скрывался от США в окрестностях Тикрита — президент Ирака призывал не доверять иностранным и иракским джихадистам, так как они воюют не за возвращение “законной власти” (то есть за возвращение его самого), а за собственную власть. И как показало будущее, он был полностью прав.
Встречается часто и такое утверждение, что будто бы из-за «компании веры» чуть ли не все иракское общество стало состоять из религиозных фанатиков. Это тоже не более чем преувеличение. На самом деле у «религиозного курса» было не так уж и много сторонников — он вызвал неприятие у многих, если не у большинства функционеров партии Баас (что потом усилило раскол и распад партии, а так же внутреннюю оппозицию), и по сути являлся личной инициативой Саддама Хуссейна и небольшого круга его приближенных. Даже в уже упомянутой газете «Бабиль» публиковалась критика в отношении «компании веры» — что она лишь усиливает межконфессиональную рознь среди граждан.
Есть ещё один часто возникающий вопрос — был ли Саддам Хуссейн искренне верующим мусульманином? Ответ на это знают лишь Аллах и сам Саддам. Однако многие вполне серьезные источники свидетельствует, что да, был. Другой вопрос, насколько правильно верующим, с точки зрения многих людей.
Так же стало весьма распространеным обвинение в том что именно “компания веры” стала главной причиной появления суннитского терроризма, потому что Саддам Хуссейн намеренно превратил светское государство в подобие исламского эмирата. На самом деле какой-то особой вины Саддама в этом нет. Ирак никогда не был полностью светским государством — религиозные настроения в обществе были настолько сильны, что бороться с ними было бесполезно, а вот попытаться поставить к себе на службу наверное было самым разумным решением из всех возможных.
Скорее куда более значительную роль в радикализации общества сыграли санкции США и начало войны в 2003 году, когда возникла необходимость оборонять страну от вторжения, унижения населения и его ценностей. На момент начала войны в 2003 году Ирак был очень далек от какой-либо теократии, внешне это было вполне светское государство. Однако внутри него уже зрели процессы, на которых возвысятся джихадисты и шиитские военные группировки. И именно недооценка этих процессов и непонимание их серьезности сыграли с силами США дурную шутку. Американцам казалось, что переход от диктатуры к демократии пройдет без всяких проблем, и у людей не возникнет никаких альтернативных вариантов.
Нельзя отрицать что режим Саддама Хуссейна и “компания веры” все же оказали влияние и подготовили почву для появления ИГ. В течении десятилетий своего правления режим Баас внушал людям панарабистские идеи, в которых Ирак занимал роль центра, вокруг которого объединится весь арабский мир. Затем во время “компании веры” всему этому был придан уже религиозный облик — Ирак как центр объединения уже не просто арабов, но и всего исламского мира, будущий освободитель аль-Кудса от оккупации. Ещё в 2002 — 2003 году многие зарубежные СМИ утверждали, что Саддам Хуссейн применяет на себя роль “суннитского халифа” — не зря было обнародовано, что он является потомком пророка Мухаммада, и не просто так он пишет Коран своей кровью и строит пышные мечети, и сложно предположить, что он не стремится воспользоваться огромной популярностью среди простого народа во всех арабских странах, куда большей чем у их собственных правительств…. И не просто так в Ираке формировалась своя собственная суннитская религиозная школа — отчасти сверху, отчасти процессами среди общин верующих, близкая к салафизму, но при этом совершенно независимая от Саудовской Аравии, братьев-мусульман, религиозных школ и партий других стран, отличавшаяся при этом значительной воинственностью по отношению к США и их ставленникам среди правительств арабских стран, а заодно к Израилю и Ирану. Что сделало Ирак интересным местом для многих джихадистов и исламистов из арабских стран, выступивших против своих властей, которых они считали марионетками США и Израиля.
И когда в 2003 году пал режим Баас и пал Багдад, показав свое полное бессилие и неспособность оказать сопротивление, иракцы стали жертвами пыток и унижений, над ними поставили правительство из ставленников оккупантов, эти мечты о чем-то большем, о славном пути и великой цели в конце показались разбитыми. Но ненадолго — потому что пришел маленький джамаат с большими планами о создании исламского государства в Ираке и последующим восстановлением Халифата, чьи цели оказались очень созвучными этой программе. И потому они нашли достаточно широкий отклик, несмотря на все трудности.
Общепринято считается, что “компания веры” стала причиной появления большого количества сотрудников силовых структур Саддама Хуссейна, которые после курсов Корана и проповедей в мечетях стали верующими, причем весьма радикального толка. И после вторжения США в 2003 году на стали сражаться за Саддама Хуссейна и режим Баас, а присоединись к группам инсургентов, которые заявляли о своей приверженности Исламу, Шариату и джихаду. И что якобы им все эти группы, включая ИГ, обязаны всеми успехами.
Насколько большим было количество таких присоединившихся — неизвестно, но это явно было не большинство сотрудников подобных ведомств. Например в отношении ИГ известно из некоторых источников, что порядка 130 командиров младшего и среднего звена в прошлом имели отношение к армии и спецслужбам баасистского режима, но до высоких должностей дослужились всего трое (и то не факт, что это не завышенные цифры). Для многотысячного аппарата это очень небольшое количество. Так же к инсургентам не присоединился ни один руководитель высокого звена.
Вопрос об успехах так же не так однозначен, как это пытаются представить. Если разбирать по справедливости, то у бывших солдат, спецслужбистов и сотрудников полиции не было никакого опыта партизанской и диверсионной войны малым числом против огромного превосходства противника, а ирано-иракская война или Война в Заливе были не очень-то и удачны для них. При этом они хорошо знали что такое дисциплина, послушание командиру, разведка, сбор данных, скрытное наблюдение за противником, вербовка, использование агентуры, наблюдение за порядком в собственных рядах, поиск шпионов и вражеских осведомителей. Так же мы ранее писали о роли иностранных добровольцев на раннем этапе войны в Ираке. Большинство из этих людей имели уникальные для Ирака знания о партизанской и диверсионной войне, изготовлении взрывных устройств и их применении, сражении небольшими группами. Но в свою очередь им не хватало дисциплины, опыта работы в команде и других полезных навыков. В этом и заключалось причина успеха — во взаимодействии и обучении друг у друга, умении использовать знания и сильные стороны ради общего блага. Никто не умаляет важность роли, которую бывшие солдаты и сотрудники спецслужб сыграли и для ИГ, и для инсургентского движения в целом, но и говорить что все что было достигнуто — достигнуто лишь благодаря им, тоже нет оснований. Хотя бы потому, что в прошлом они занимались делами не имеющим никакого отношения к партизанской войне, и оказались на совершенно новом для себя поле деятельности, к которому пришлось адаптироваться.
Тем не менее, для людей плохо знакомых с инсургентской войной в Ираке, тем более если вдобавок они излишне верят в рассказы про «всемогущие спецслужбы», такая трактовка событий может показаться единственно убедительной.
В принципе это все, что следовало бы знать про баасизм ИГ и их возможную взаимосвязь. Конечно мы в будущих публикациях ещё рассмотрим более подробно некоторые моменты, которые были упомянуты тут кратко, для описания общей сути ответа на этот не дающим многим людям покоя вопрос.
Приложение к статье:
Кто бы что ни говорил, но есть между баасистами и ИГ одна общая черта — жесткость.
Данное видео которое иракская оппозиция транслировала как доказательство зверств режима Саддама Хуссейна, состоит из документальных кадров 1990стых годов. На них хорошо видно, как военнослужащие, республиканские гвардейцы, мухабаратчики и всякие там «федаийны Саддама» и шиитские восстания подавляли, и «компании веры» проводили, и просто расправлялись с неугодными.
До сих пор немало людей считает, что при Саддаме Хуссейне в Ираке царили гуманизм и милосердие, а резать друг друга народ начал только после 2003 года. Такие кадры способны раз и навсегда разрушить это убеждение.
Особенно характерна последняя сцена, которая начинается на 5:14. Если сказать зрителю, что это снималось в 2015 году где-то в Мосуле мало кто усомниться, что это так и есть.
строго 18+ присутствует #шок_контент
Внимание! Мы настоятельно просим лиц младше 18 лет, людей с нестабильной психикой и неприемлющих жёсткий контент по этическим соображениям воздержаться от просмотра.
Видео опубликовано исключительно с целью ознакомления и в качестве живого свидетельства ужасов войны, и не являются призывом к убийствам, расправам и насильственным действиям.